— Будь я Скакалкой, — размышлял он вслух, — я бы вышел за него замуж.
— Зная Скакалку, — сказал на это Дэви, — я ни минуты не сомневаюсь, что она так и сделает.
В начале ноября мне понадобилось на день съездить в Лондон по делам Альфреда, который находился тогда на Ближнем Востоке, и заодно показаться врачу. Я села на восьмичасовой поезд и, так как последние недели ничего не было слышно от Линды, взяла такси и первым делом поехала на Чейни-Уок. Накануне с вечера Лондон сильно бомбили, и на улицах, по которым я проезжала, блестело битое стекло. Во многих местах еще горели дома, вокруг сновали пожарные машины, кареты «скорой помощи», команды спасателей, часто движение оказывалось перекрыто и мы были вынуждены не однажды пускаться в объезд, делая большой крюк. В городе царило возбуждение, у магазинов и домов кучками толпились люди, по всей видимости, обмениваясь впечатлениями; шофер моего такси по дороге говорил без умолку, обращаясь ко мне через плечо. Он сказал, что всю ночь провел на ногах, принимая участие в спасательных работах. И теперь описывал то, что обнаружилось под обломками.
— Гляжу — там красное месиво, — рассказывал он, сладострастно смакуя зловещие подробности, — засыпанное перьями.
— Перьями? — в ужасе переспросила я.
— Ну да! Перина, понимаете? И еще дышит — я его, значит, в больницу, а они мне — к нам уже бесполезно, вези давай в морг. Зашил его в мешок, да и отвез.
— Боже мой.
— Это что, я и не такого насмотрелся.
На Чейни-Уок мне открыла миссис Хант, Линдина симпатичная прислуга.
— Больно она плоха, сударыня, вам бы увезти ее с собой в деревню! Не место ей здесь в таком ее положении. И я-то, глядя на нее, вся извелась.
Линда была в ванной, ее рвало. Выйдя оттуда, она сказала:
— Это не из-за налета, не подумай. Они как раз мне нравятся. Беременна я, вот в чем дело.
— Котик, но ведь тебе, как я понимаю, нельзя больше иметь детей.
— Подумаешь, нельзя! Что они смыслят, эти врачи, они же форменные балбесы! Конечно можно, я просто мечтаю об этом ребенке, он будет совсем не такой, как Мойра, посмотришь.
— И у меня тоже будет.
— Да что ты — вот замечательно! Когда?
— Ближе к концу мая.
— Правда? И у меня тогда же.
— А у Луизы — в марте.
— Выходит, мы не теряли время даром! Очень удачно, я считаю, и у них подбирается своя компания достов.
— Послушай, Линда, давай поедем со мной в Алконли. Какой смысл тут сидеть, когда такое творится? И для тебя нехорошо, и для ребенка.
— Мне нравится, — сказала Линда. — Это мой дом и я хочу быть здесь. Кроме того, вдруг кто-нибудь приедет — знаешь, всего на несколько часов, и захочет повидаться со мной — он будет знать, где меня найти.