Весьма довольная результатами переговоров, Эльвира тем не менее с трепетом ожидала первого визита будущего жениха Лены, и Пьетро полностью разделял ее беспокойство. Он не питал никаких надежд когда-нибудь выдать замуж эту полоумную.
Едва завидев сына Мизерокки, Лена тут же поняла, что он зашел в дом не случайно. Значит, вот в чем дело? Ее хотят выдать за Тоньино, за старика, которому уже стукнуло двадцать шесть, за одноглазого урода, пытавшегося восполнить нехватку волос на голове парой закрученных кверху усов! А уши у него точь-в-точь походили на опахала для поддувания огня в камине. Он стоял на пороге против света, неуклюже держа в руке какой-то пакет.
Тут все принялись здороваться, задвигали стульями, зазвенели стаканами. Пьетро широким жестом и громким голосом пригласил гостя присесть к столу. Девчонки, хихикая и перемигиваясь, толкали друг друга локтями в бок. Эльвира выставила на стол кулек с кофейными зернами, обычно появлявшийся лишь на Рождество.
Лена была вне себя от гнева. Она со стуком опустила оловянную ложку в тарелку с супом, низко наклонила голову и осталась сидеть неподвижно, натянутая, как бельевая веревка.
— Ну, вы вроде знаете, зачем я пришел, — начал Тоньино, не сводя единственного глаза с юной Лены, которая продолжала сидеть с низко опущенной головой, судорожно сжимая под столом кулаки. — И вроде как вот это принес, — добавил он, поставив на стол картонную коробку, расписанную красивым цветочным рисунком. — Это набор французского мыла. — На последних словах голос ему изменил от волнения, и Тоньино торопливо сглотнул, отчего уродливый кадык задергался на длинной и тощей шее.
Все молчали, ожидая, что скажет Лена. Она кипела от ярости, потому что одноглазый плешивый Тоньино никак не походил на прекрасного принца из ее мечты. Кроме того, ее пугал неподвижно уставленный на нее стеклянный глаз: при одном только взгляде на него ей становилось жутко. Впрочем, будь у Тоньино оба глаза на месте, она все равно не захотела бы его в мужья. Он казался Лене старым и уродливым.
— Это подарок для тебя, Лена, — продолжал Тоньино, через силу заставляя себя говорить. Он был от природы очень молчалив.
Девушка так и не удостоила его взглядом.
— Что же ты молчишь? — подстегнула ее мать, думая о том, каких трудов стоила ей подготовка этой помолвки.
Эльвира не сомневалась, что на пути у Лены встретится немало молодых людей, готовых с ней позабавиться, но была твердо уверена, что второго такого храбреца, который решился бы взять ее в жены, уж точно не найдется. Она не могла себе позволить упустить эту исключительную возможность и теперь попыталась найти нужные слова, чтобы смягчить возникшую неловкость.