У Альберты было маленькое, покрытое веснушками личико сердечком, живые, веселые глаза, короткие, завитые по моде волосы, низкий, с хрипотцой голос. Спартак знал, что ей двадцать пять лет и что она работает учительницей в городской начальной школе в Луго. С ней были две подружки, тоже учительницы. Каждая была с кавалером.
— Как это ты сегодня решился покутить? — спросил Эмилио, удивленный появлением Спартака в ресторанчике.
— Чего на свете не бывает! Раз в жизни и курица петухом споет, — уклончиво, как всегда, ответил тот.
Остальные рассмеялись, даже не подозревая об истинной причине его веселости.
— Он у нас такой: за что ни возьмется, все удается, — заметил Эмилио.
— Это ты о чем? — насторожился Спартак.
— Ну, ты же знаешь, мир тесен, а языки у всех длинные. Болтают люди. Обычно злословят, но вот о тебе, к примеру, графский управляющий говорит одно только хорошее, — пояснил приятель.
Альберта не сводила оценивающего взгляда с крепкого светловолосого парня. На такого можно опереться, думала она.
— Серджо Капорали переоценивает мои скромные заслуги, — покачал головой Спартак, с облегчением переводя дух.
Он знал, что своим процветанием усадьба графа Сфорцы в значительной степени обязана именно рачительному попечению Серджо Капорали. Управляющий был не чужд прогрессивных нововведений и полностью разделял идеи Спартака.
— Потанцуем? — вмешалась Альберта. Ей не терпелось поскорей оказаться в его объятиях.
Они протанцевали вместе весь вечер, потом она попросила его проводить ее домой.
— Я не могу. Эмилио обидится, ведь ты пришла с ним, — возразил Спартак.
— Тогда давай встретимся завтра, — предложила Альберта.
Она была из тех современных девушек, которые не обращают внимания на условности. Спартаку нравилось, что она такая компанейская, но он не собирался ссориться из-за нее со старым другом.
Они уже завершали последний круг вальса, когда Спартак почувствовал, как кто-то сзади хлопнул его по плечу. Обернувшись, он увидел весело подмигивающего Эмилио.
После окончания танца, проводив Альберту к столу, Спартак вопросительно поглядел на друга. Наклонившись к нему, Эмилио прошептал:
— Слушай, на мой счет можешь не беспокоиться. Считай, что путь свободен. У меня с этой учителкой больше ничего нет.
— Спасибо, что предупредил, — подмигнул в ответ Спартак.
— Только не зарывайся. Она вовсе не такая бесстыдница, какой хочет казаться.
Когда Спартак проводил ее домой, была уже поздняя ночь. Альберта жила с семьей в новостройке на пересечении улиц Эмилия и Равеньяна. Ее отец был армейским капитаном в отставке, а мать — преподавательницей музыки. Она давала уроки игры на фортепьяно детям богатых и добавляла к пенсии мужа свои скромные заработки. Все это и многое другое Альберта успела поведать Спартаку, пока он вез ее домой на раме своего велосипеда.