— Считайте, что эти указания отменены, — сказал Дейтон властным голосом.
Он стоял в дверях, и его появление заставило медсестру отступить.
— Извините, доктор Уэстфилд, я только подумала…
— Пожалуйста, найдите дежурного врача и срочно пригласите его зайти сюда, — сказал он. — В состоянии моего брата произошли изменения.
Медсестра недоверчиво взглянула на него и боком, чтобы не задеть Дейтона, прошмыгнула в палату.
Адриенна выпрямилась, титаническими усилиями пытаясь собраться с мыслями.
— Я не знала, как ей все объяснить.
— В этом нет необходимости. Они решат, что сотворили чудо, и сдерут с меня за это приличную сумму.
Она засмеялась, но смех получился какой-то вымученный.
— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? — спросил Дейтон, озабоченно посмотрев на нее.
Она не могла больше смотреть на него, смотреть в эти глаза, напоминавшие о том, что хотела забыть.
— Я постою здесь минуту, чтобы прийти в себя. Возвращайся к Картеру.
Он колебался, не решаясь оставить ее одну.
— Иди, — сказала она и легко подтолкнула его к двери. — Со мной все будет отлично. — «Со временем», — подумала она.
Стоя перед зеркалом в туалете, Адриенна с удивлением смотрела на себя и не узнавала, настолько изможденный был у нее вид. И чувствовала она себя соответственно. С трудом наклонившись к раковине, она открыла кран и смочила лицо холодной водой. В висках перестало стучать, но голова кружилась и ноги подкашивались. Она закрыла глаза, не в силах избавиться от тяжести, которая навалилась на нее, как только она вышла из палаты Картера.
Ей надо было бы радоваться. И она была рада. Картер будет жить, к нему вернутся здоровье и энергия, а Дейтон снова обретет семью.
Но она им больше не нужна.
Она вышла в холл, медленно добрела до палаты Картера и здесь столкнулась с крупной, мрачного вида медсестрой. Это была другая медсестра, которая, возможно, не знала об отмене распоряжений, касавшихся палаты Картера. И Адриенна в этот момент поняла, что ни объясняться с этой медсестрой, ни выдержать мучительное прощание с Дейтоном у нее не хватит сил.
Она повернулась и пошла к лифту. Да, так будет лучше.
Дождь прекратился, но вечер был холодный и туманный. Пока она шла к машине, ей казалось, что туман проникает в мозг и окутывает его. Каждый шаг требовал невероятных усилий и напряжения.
«Все будет хорошо! — твердила она себе. — Это сейчас больно и трудно, но скоро станет легче». Нет, она не будет прятаться, не будет убиваться, не будет лелеять свою грусть — она будет бороться за жизнь. Дейтон научил ее этому. Но прежде всего ей надо хорошенько отдохнуть.