"Да что-жъ такое съ нею случилось?" продолжала Елисавета. "Опять повторяю: ежели она не такъ ладно живетъ съ мужемъ, то это вещь весьма обыкновенная."
– Какъ? Неуже-ли ты не знаешь, что Аглаевъ промоталъ и проигралъ все, что ему досталось послѣ дяди, что онъ высланъ изъ Москвы, и теперь дурно обходится съ женою своею? – Свіяжская разсказала ей всѣ подробности. "Въ первый разъ слышу! Ахъ, Боже мой! Бѣдная Катенька!.. Да ежели-бы я знала прежде, то десять-бы разъ побывала y нея. Съ чрезвычайною ея чувствительностію и слабостью здоровья, не знаю, какъ она перенесла такое горе, какъ еще она жива? Можно-ли! Какъ-же я ничего не знала? Не удивляюсь, что мужъ мой не говорилъ мнѣ ни слова: онъ ненавидитъ Аглаева. Но какъ отъ другихъ не слыхала я ничего? Мы недавно были y брата Алексѣя…. И этотъ отвратительный эгоистъ оставилъ сестру безъ помощи! Онъ объ ней не говорилъ мнѣ ни одного слова; даже имя Аглаевыхъ ни разу не было произнесено, во все время, которое мы тамъ пробыли. Поспѣшите, поспѣшите, милая тетушка, на помощь къ ней!" прибавила Елисавета, цѣлуя руки Свіяжской. "Она такъ любитъ и уважаетъ васъ: пріѣздъ вашъ и Софьи подкрѣпитъ ее, дастъ ей новую жизнь…. Знаете-ли? И я поѣду съ вами."
Въ это время вошелъ Князь Рамирскій; онъ любилъ и уважалъ Софью, былъ радъ ея пріѣзду, и отъ души поздравлялъ съ помолвкою. Вскорѣ послѣ того и Жокондовъ, съ Миссъ Клокъ, возвратились изъ саду. Очень замѣтно было, что присутствіе этого гостя непріятно Князю Рамирскому; онъ не смотрѣлъ на него и не говорилъ съ нимъ ни слова. Продолжать говорить о дѣлахъ семейственныхъ, при постороннемъ человѣкѣ, было невозможно. Разговоръ начался общій и обыкновенный, о предметахъ ничего незначущихь. Такимъ образомъ прошелъ весь вечеръ.
Оставшись наединѣ съ Софьею, Свіяжская сообщила ей опасенія свои о послѣдствіяхъ, угрожающихъ Елисаветѣ, отъ короткаго знакомства съ Жокондовымъ. Софья, по невинности своей, при томъ-же бывъ занята мыслями о несчастной сестрѣ, почти не замѣтила даже присутствія Жокондова.
"Какъ жаль" – сказала Свіяжская – "что Елисавета, при всей добротѣ сердца своего, которую она явно доказала, узнавъ о несчастіи сестры, такъ необдумчива и вѣтрена! Какъ она не видитъ всей неприличности и дурныхъ послѣдствій знакомства съ Жокондовымъ, человѣкомъ, извѣстнымъ по развращенію и безнравственности своей! Завтра-же утромъ буду я имѣть съ него объясненіе, ы постараюсь предостеречь ее."
– Вы конечно хорошо сдѣлаете, и она вамъ будетъ благодарна – отвѣчала Софья. – Только, воля ваша, тетушка, я не смѣю спорить, a мнѣ кажется, что вы напрасно опасаетесь: я увѣрена въ Елисаветѣ, и никакихъ дурныхъ послѣдствій не ожидаю.