По этой лѣстницѣ можно было бы провести погребальную колесницу, поставивъ ее поперекъ, дышломъ къ стѣнѣ, а дверцами къ периламъ, при чемъ осталось бы еще свободное пространство. Можетъ быть, это и заставило Скруджа вообразитъ, что онъ видатъ во мракѣ погребальную колесницу, которая двигается сама собою. Полдюжина газовыхъ фонарей съ улицы слабо освѣщала сѣни и, слѣдовательно, при свѣтѣ сальной свѣчи Скруджа въ нихъ было довольно темно.
Скруджъ шелъ вверхъ, мало безпокоясь объ этомъ. Темнота стоитъ дешево, а это Скруджъ очень цѣнилъ. Однако, прежде чѣмъ запереть за собой тяжелую дверь, онъ подъ вліяніемъ воспоминанія о лицѣ Марли прошелся по комнатамъ — посмотрѣть, все ли въ исправности.
Въ гостиной, спальнѣ, чуланѣ все было какь слѣдуетъ: никого не было ни подъ столомъ, ни подъ диваномъ, маленькій огонекъ тлѣлъ за рѣшеткой камина. Вотъ ложка, кастрюлька съ овсянкоц, въ устьѣ камина, — и никого ни подъ постелью, ни въ стѣнномъ шкапу, ни въ шлафрокѣ, какъ-то подозрительно, висѣвшемъ на стѣнѣ. Все какъ всегда: чуланъ, каминная рѣшетка, старые башмаки, двѣ корзины для рыбы, умывальникъ на трехъ ножкахъ, кочерга. Успокоившись, Скруджъ заперъ дверь, повернувъ ключъ два раза, чего прежде никогда не дѣлалъ.
Предохранивъ себя такимъ образомъ отъ нападенія. Скруджъ снялъ галстукъ, надѣлъ шлафрокъ, туфли и ночной колпакъ и сѣлъ передъ огнемъ, чтобы поѣсть овсянки.
Для такой лютой ночи этотъ огонекъ былъ черезчуръ малъ. Скруджъ долженъ былъ сѣсть очень близко къ нему и нагнуться, чтобы отъ этой горсточки углей почувствовать едва уловимое дыханіе теплоты.
Старинный каминъ, сложенный, вѣроятно, давнымъ давно голландскимъ купцомъ, былъ обложенъ голландскими кафелями, украшенными рисунками изъ Св. Писанія. Тутъ были Каинъ и Авель, дочери фараона, царица Савская, вѣстники-ангелы, парящіе въ воздухѣ на облакахъ, похожихъ на перины, Авраамъ, Валтасаръ и апостолы, отправляющіеся въ плаваніе на лодкахъ, напоминающихъ соусники, и сотни другихъ забавныхъ фигуръ. И однако лицо Марли, умершаго семь лѣтъ тому назадъ, поглощало все. Если бы каждый чистый кафель могъ запечатлѣть на своей поверхности образъ, составленный изъ разрозненныхъ представленій Скруджа, то на каждомъ такомъ кафлѣ появилось бы изображеніе головы старика Марли.
— Вздоръ все это! — сказалъ Скруджъ и, пройдясь по комнатѣ взадъ и впередъ, снова сѣлъ. Откинувъ голову на спинку стула, онъ случайно взглянулъ на старый, остававшійся безъ употребленія колокольчикъ, предназначенный неизвѣстно для какой цѣли и проведенный въ комнату въ верхнемъ этажѣ дома. Смотря на него Скруджъ съ безграничнымъ удивленіемъ и необъяснимымъ ужасомъ замѣтилъ, что колокольчикъ началъ качаться. Сначала онъ качался такъ тихо, что звука почти не было, но потомъ зазвонилъ громче, и тотчасъ же къ нему присоединились всѣ колокольчики въ домѣ.