Он зачесывал волосы вперед в несколько суровом стиле, так что почти каждая прядь лежала параллельно земле. А еще у него было пристрастие к ярким жилетам и чересчур крупным галстучным булавкам.
— Я считаю, что сэр Роберт... возможно... иногда одевается... чрезмерно...
— Чрезмерно наряжен... — повторил Коннор и провел языком по зубам, словно пробуя это определение на вкус. — Сказано весьма дипломатично.
— Дипломатия — вещь очень полезная.
— Иногда. А иногда это костыль и барьер. — Он наклонил голову, чтобы поймать ее взгляд, и она увидела в его глазах искорки юмора. — Мы с сэром Робертом не дружим, Аделаида. От меня он ваше мнение не услышит, а если б и услышал, то не поверил бы. Держу пари, что вы не можете высказать подобные мысли ни друзьям, ни родственникам. Почему же не воспользоваться случаем и не высказать их мне?
У него это прозвучало так просто и так соблазнительно. Действительно, почему бы не поделиться своим мнением здесь, где нет никого, кроме них двоих? Почему не высказать громко то, о чем она старательно умалчивала?
— Он похож на попугая, которому ветер дует в хвост.
Коннор звучно расхохотался.
Ужаснувшись, Аделаида шлепнула себя ладонью по губам и тут же опустила ее, осознав, что продолжает бормотать из-под пальцев.
— Я не это имела в виду... Мне не следовало говорить такое...
— Я в восторге от ваших слов!
— Но это звучит так недоброжелательно...
— Вовсе нет. Неподходящую прическу и неудачный наряд легко исправить. Недобрым было бы сказать, что у него слишком большой нос. С этим бедняга ничего не может поделать.
— Это у вас слишком большой нос.
Боже, что это на нее нашло?!
— Вот видите? Вы можете быть недоброй. — Коннор склонил голову набок. — Вы слегка пьяны. Верно?
— Вовсе нет. — Она заколебалась. — Как это узнать точно?
— В данном случае об этом вам говорит независимый наблюдатель. Вы слегка пьяны.
Это наверняка объясняет то, что на нее нашло и почему ее мысли мечутся в голове, как пчелы над цветком. Только-только она решит, что все успокоилось, как откуда-то налетает новая мысль. Она пытается обдумать ее, но не может сосредоточиться на время, нужное для серьезного размышления.
Аделаида с силой выдохнула и снова расслабилась на скамейке.
— Не могу представить его себе.
— Сэра Роберта? Почему? Вы слегка навеселе, а не пьяны вусмерть.
— Он не одобряет употребление спиртного...
Наступила краткая пауза, затем он продолжил:
— Вы, наверное, шутите?
Аделаида вздохнула, но, сообразив, что это ни о чем не говорит, покачала головой:
— Нет, я сказала это всерьез. Он считает, что леди не должна прикасаться к спиртным напиткам.