— Держи вот так, черноглазая! — женщина табип прижала руку Акмарал. — Что ты ведешь себя как неразумный ребенок. Держи покрепче!
Тепло от ладони молодой женщины разлилось по телу француза, взбудоражило его. Он изо всех сил старался взять себя в руки, как будто ничего не происходило. Но как бы ни старался, он не мог и не хотел забывать ласкового женского тепла.
Знахарка велела пленному широко раскрыть оба глаза. Потом приятным голосом зашептала:
— Биссимиллахи р-рахман, р-рахым! Раб рабу помогает! Это не руки Бибиджемал элти Дурды Худайназара жены, пусть это будут руки уважаемого Лукмана Хекима! Помоги, Господи!
В тот же миг на каждый глаз пленного легло по шарику. Сверху на них были положены ватные тампоны и забинтованы белой марлей. Поверх бинтов еще повязали платок.
— А теперь отведите его на место!
В тот же миг появился Эемурат, как будто только и ждал приглашения. Он взял Блоквила за руку и помог подняться.
Бибиджемал элти Дурды Худайназара жена дала последний совет:
— Глаза будут немного щипать. Но все равно повязку не снимайте. Из глаз ручьями потечет жидкость. Все равно пусть не снимает повязку…
Все вышло так, как и говорила табип. Когда Блоквила привели в сарай, у него защипали веки, а через некоторое время из глаз потекли потоки слез. Но он все вытерпел.
Блоквил просидел почти всю ночь. Он не знал, какое сейчас время, то ли раннее утро, то ли голубокая ночь. Для него все времена суток слились в одну бесконечную ночь. Он мог только предполагать. И когда почувствовал, что в сарай кто-то вошел, подумал, что утро еще не наступило.
— Жорж, ты уже проснулся? — услышал он знакомый голос.
— А я и не спал. Просто лежал.
Это был голос Акмарал. В руках она держала большую пиалу.
— Я принесла тебе сладкую воду, Жорж.
— Мне ничего не надо, Ахмарал, — вежливо отказался Блоквил. — Я на все согласен, и на плен, и на лишения. Лишь бы мои глаза видели, как прежде. Это единственная моя мечта.
— Чтобы глаза твои открылись, тебе и надо пить воду с набатом. Так табип велела.
Начав шарить в поисках протянутой ему пиалы, Блоквил нечаянно коснулся руки Акмарал. Это прикосновение длилось всего один миг, но этого было достаточно, чтобы продрогшие пальцы француза разом согрелись.
— Правду говорят, что нет худа без добра!
Акмарал, не понявшая, о чем это он — то ли о сладкой воде, то ли о ней, прошептала:
— Пей поскорей! Я должна забрать пиалу, Жорж.
Почти полная пиала сладкой и холодной воды согрела озябшую душу Блоквила.
* * *
В назначенное знахаркой из Годжука время с глаз Жоржа Блоквила сняли повязку. Сразу после этого состояние пленного оставляло желать лучшего, но постепенно вокруг него становилось светлее. К полудню он стал видеть гораздо лучше, хотя и не так, как до болезни.