Лицо, придававшее человеческий облик голове, пронзенной стрелой, и в самом деле казалось улыбающимся. Если с некоторой высоты наблюдать за действиями сербазов, занятых поисками воды на такыре, то они не могли не вызвать улыбку. Со стороны поведение человека, пытающегося убежать от смерти, всегда выглядят смешными, ибо сам человек в такие минуты не дает отчета своим поступкам.
* * *
Пройдя тяжелый путь от Сарахса до Мерва ровно за двадцать дней, иранские войска шестого июля 1860 года обосновались возле укрепрайона Порсугала вблизи села Кошк. Порсугала должен был стать местом хранения основных запасов армии до полного захвата Мерва.
Жорж Блоквил, интересующийся всем, что он видит в новых краях, никак не мог понять смысла названия села Кошк. Интересно, почему назвали Дворцом крохотное селение в песках, вокруг которого не растет ни единого зеленого кустика, нет ни одного приличного здания, которое бы хотя бы приблизительно напоминало дворец? Или такое название дали из-за глинобитной мечети, отличающейся от стоящих рядом заброшенных разве что высотой? Люди ведь обычно не ошибаются, давая названия землям и странам. А может, это издевка, придуманная обиженными на эту суровую землю людьми?
После того, как были пройдены извилистые горные дороги, ведущие то вверх, то резко бегущие вниз, и выехали из Новрузабата, потянулась унылая равнина, переходящая в безжизненную пустыню. Этот пейзаж порядком утомил Блоквила. Тоскливая картина окрестностей Порсугала также не вдохновила француза, и он поскорее укрылся в своей палатке. Раскрыв дорожную карту, он нанес на нее надписи “Порсугала”, “Кошкоба”, “Семендук”. И как только начало смеркаться, поскорее нырнул в постель.
Рано утром рядо с палаткой раздался грозный голос, который и разбудил француза. Рядом с палаткой Блоквила надрывался Гара сертип. Он распекал стоявших рядом с ним людей.
Выйдя из палатки, Блоквил услышал о том, что прошлой ночью, когда лагерь погрузился в сон, в него проникли туркмены и стреляли в спящих гаджаров. Правда, этот налет, совершенный, скорее всего, в политических целях, особого вреда войску не нанес. От туркменских пуль погибли три сербаза. По словам Гара сертипа, еще два гаджара были взяты в плен.
Несмотря на это, Гара сертип был вправе кричать на подчиненных, возмущаться ими. Потому что, как он объяснил подошедшему к нему французу, вчерашний налет туркмен был ничем иным, как попыткой устрашения иранских войск.
Чтобы отпустить очередную порцию брани, Гара сертип посмотрел на одного из двух стоящих рядом сертипов, командира полка “Ферахан” Хусейна Али хана. Но, видимо, вовремя вспомнив, что Хусейн Али хан является одним из наиболее близких к Насреддину шаху людей, перевел взгляд на стоящего рядом с ним сертипа. Таким образом, слова, предназначенные Али хану, вынужден был выслушать Фатхалы хан Шахсовен Багдади.