— Я вылепил пушку, агабек. А теперь хочу сделать для нее снаряд, агабек. Только моя пушка получилась не желтой, а черной. Посмотри на нее. Это Исфаганская пушка. Если начнется война с туркменами, я пойду с ней в бой. Жаль только, у меня не хватило мочи, чтобы слепить снаряд. Ты бы пописал на этот песок, агабек! — Мальчик протянул Блоквилу ладонь, на которой лежал неслепившийся комок глины.
Блоквилу стало жаль мальчика, но он продолжил свой путь, не выполнив его просьбы. “Ну да, конечно, ваши медные трубы сделали свое дело, может, теперь глиняные пушки принесут победу!”
Подойдя поближе к высокому шатру Хамзы Мирзы, Блоквил понял, что последний налет туркменских всадников нанес гаджарскому войску непоправимый урон. Рядом с шатром были уложены несколько трупов. Блоквил знал, что к высокому шатру обычно сносят тела высших офицеров, и стал искать среди покойников знакомые лица. Но он не увидел среди погибших ни одного знакомого. Его взгляд задержался на четвертом с краю трупе. Из-под разодранной рубахи мертвеца вывалились окровавленные внутренности. Никому и в голову не пришло прикрыть этот ужас.
Блоквил посмотрел по сторонам. Возле высокого шатра стояли приближенные главнокомандующего, лица у всех были опущены. Француз представил Хамзу Мирзу сидящим внутри шатра в глубокой печали и раздумьях. Ему было бы интересно узнать, о чем сейчас думает полководец. Понимая, что на этот вопрос он не услышит ничего вразумительного не только от главнокомандующего, но и от остальных, Блоквил пошел обратно, к своей запыленной палатке.
В Жерендепе произошла двусторонняя схватка. Сербазы Авшарского и Фарахонского полков с возгласами “О, Али!” выдвинулись вперед. Спрятавшиеся в укрытии туркмены неожиданно напали на них и убили 70 сербазов… Они отрезалит голову и Хесен хану, конь которого застрял в трясине…
Сейит Мухаммет Али аль-Хусейни.
Наступавшие нам на пятки туркмены обрушили на нас сзади град пуль. Попытавшись перебраться через широкую канаву, я рухнул вместе с конем…
Жорж БЛОКВИЛ.
* * *
После убийства одного из самых авторитетных полководцев гаджарского войска Хесен хана, а также пленения туркменами видного артиллерийского сертипа сербазы и вовсе пали духом. Ежедневные вылазки гаджаров кончались захватом туркменами пленных и трофеев и отступлением иранцев, и это обстоятельство требовало от Хамзы Мирзы пересмотра тактики и стратегии ведения войны. После многочисленых неудач по совету приближенных он принял решение отступить в Мерв, с тем чтобы как следует подготовиться к новому броску на Гараяп.