Прекрасен был этот волшебный остров в своей дикой красе! Сколько любви и сколько слез видели его зеленые лужайки. Когда-то сюникский князь приезжал сюда с толпой наложниц и музыкантов. Гремела музыка, плясали танцовщицы и вино из серебряных сосудов лилось через край. Ночи напролет проходили незаметно, в беззаботном и шумном веселье. Даже стыдливые нимфы Аракса с тайной завистью смотрели на счастливых смертных, которые умели так ненасытно наслаждаться любовью и красотой женщин.
Да, прекрасен был этот волшебный остров! Высокие и стройные камыши с их, белыми, похожими на кисти верхушками тихо покачивались от легкого дуновения зефира и таинственно шуршали, переговариваясь сладострастно-влюбленным шепотом. Осторожная серна, вытянув длинную, гибкую шею, жадно обрывала сочные листья камышей. Едва заслышав подозрительный шум, она быстро скрывалась в кустарниках. А там, в сыром сумраке тростников, на холодном илистом ложе ворочался страшный вепрь, высокомерно прячась от жгучих лучей солнца. Озираясь во все стороны, трусливый заяц быстро пробегал по мягкому шелку травы. А стоявшая на мшистой вершине скалы взволнованная кабарга смущенно поглядывала вниз, точно хотела понять, зачем приехали сюда эти странные гости.
Пышная растительность вызывала восхищение своим разнообразием и обилием. Среди свежей, сочной зелени бросались в глаза блестящие головки различных водяных лилий, которые в других местах являются красой болот. Кое-где выглядывала дикая кувшинка на своем тонком стебельке, с длинными мечеобразными листьями, наполняя воздух приятным благоуханьем. Темно-красная роза то там, то здесь раскрывала свой роскошный бутон, улыбаясь темно-пурпуровыми, бархатистыми лепестками. Кусты и тонкие деревца росли так тесно, что даже на небольшом расстоянии нельзя было различить человека. Никакой конь не мог пробраться через густое сплетение зарослей, скрывших едва заметные тропинки. Проще было идти пешком.
После окончания завтрака каждый из охотников взял свое оружие, готовясь к облаве. Бдительные доезжачие вместе с собаками-ищейками давно уже рыскали по зарослям, выслеживая зверя.
Охотники, пустившись в путь, разделились на небольшие отряды и разошлись в разные стороны. Юный Артавазд присоединился к отряду Меружана, а Самвел — к отряду отца. К ним примкнул и персидский полководец Карен. Старик Арбак вместе, со слугами Самвела следовал за ними. Остальные персидские военачальники составили самостоятельные отряды.
Самвел с длинным и толстым копьем в руке молча шел впереди. Его смуглое лицо приняло медно-желтую окраску. Таким он бывал в минуты горячего боя и во время радостных развлечений охоты. Но не было теперь всего того, что мгновенно возбуждало, волновало молодое сердце. Его повергли в мрачные переживания совершенно иные обстоятельства.