— Сменив обязанность начальника над женской половиной двора цари Аршака, ты, Хайр Мардпет, стал начальником над персидскими воинами! Воистину мне это кажется странным!
— Почему, храбрый Нерсех? — ответил евнух хриплым голосом. — Иногда не вредно переменить роль.
— Но ведь место женоподобного евнуха среди женщин, где царит изнеженность и нет окровавленного оружия.
— Давай попробуем, и ты убедишься, что женоподобный евнух может иметь дело и с храбрыми сасунцами.
При этих словах оба противника, направив тяжелые копья, во весь опор набросились друг на друга. Острие копья Хайр Мардпета задело сбоку панцирь князя Сасунского и, поцарапав, скользнуло мимо. А копье князя Сасунского, ударившись в окованную медью грудь Хайр Мардпета, разбилось вдребезги, точно оно ударилось о скалу. Оруженосец тотчас же подал ему другое копье. Они отъехали друг от друга, чтобы снова напасть.
Войска обеих сторон стояли неподвижно, с нетерпением ожидая окончания единоборства предводителей.
Второе нападение было еще яростней. На этот раз копья обоих противников отскочили, ударившись об их огромные щиты. Но вместо всадников столкнулись их кони, сильно зазвенев своими железными нагрудниками. Конь Хайр Мардпета задрожал, попятился и, став на колени, упал. Пользуясь этим моментом, князь Сасунский направил свое копье прямо к горлу Хайр Мардпета. Но конь евнуха тотчас же поднялся, и копье пронеслось мимо.
Так два могучих противника боролись друг с другом, и оба вышли из боя непобежденными. Князь Сасуна крикнул:
— Я признаю, о Хайр Мардпет, что евнух над женщинами царя Аршака в то же время и храбрый воин.
Начался бой между войсками. Персидские щитоносцы совершали изумительные нападения. Сасунцы из своих длинных луков обдавали их ливнем стрел. Храбрые от рождения горцы дрались с обученным, мужественным врагом. В воздухе нависла густая пыль. Крики людей заглушались, ударами и грохотом оружия и панцирей. Кровь лилась горячими ручьями.
Пока здесь кипел бой, в другой стороне стана под предводительством князя Гарегина бились рштуникцы. Персидскими войсками командовал полководец Карен.
В это время Меружан, окруженный своими телохранителями и соратниками, носился из одного конца стана в другой, наблюдая за ходом боя. Куда бы он ни направлялся, персидские воины, воодушевленные его присутствием, совершали чудеса храбрости.
Он заметил, что войско полководца Карена стало постепенно отступать. Из рядов рштуникцев послышались победные крики. Меружан немедленно погнал своего белого коня в ту сторону и попал под бурю стрел. Велико было его удивление и возмущение, когда он издали заметил старика Арбака, который с копьем в руке, совсем как бодрый юноша, дрался с каким-то персидским военачальником. Меружан обратился к полководцу Карену: