Но такого верного человека поначалу найти не удалось. Время было неспокойное, то и дело вспыхивали междоусобицы, и греческие торговцы благоразумно разбежались. Тогда Арсений решил на месте реализовать товар. Но и здесь его постигла неудача, и все по той же причине: не оказалось никого, кто мог бы уплатить запрашиваемую сумму.
Старец попал в критическое положение. Но неожиданно выручил воевода Стефан. «Милостию всесильного бога вложися ему мысль исторговать у старца Арсения соболи, есть ли и дешевою ценою, только Арсений и тому был рад, потому что в то время был большой страх от воинских людей: от татар и от венгров и от междоусобия».
И все-таки Арсений подыскал себе спутника «для толмачества турского» — грека Ивана Панкратьева. И на двух лошадях отправились они вместе на Афон сухим путем. Добрались без особых приключений.
Монастырь за монастырем объезжал Суханов. Рылся в книгохранилищах, просматривал рукописи, отбирал… Платил — не скупился. Монахи оставались довольны. Всего было куплено 498 книг. Часть из них должны были прислать сами монахи, а с частью в феврале 1655 года он возвратился в Москву. Ехал днем и ночью, стремясь ловчее проскользнуть между «воинскими людьми», «татарами и ляхами», с обеих сторон обложившими дорогу в стольный град.
Никон писал в начале 1656 года константинопольскому патриарху Дионисию, в частности: «…посылахом со многою казною… во святую гору Афонскую ради святых древних книг и принесоша нам не меньше пятисот, еще суть писанны за 500, за 700 и за 1000 лет, и сице от сих божественных книг благодатию Божию проведется и исправися у нас»…
Московский патриарх вполне мог быть доволен: среди приобретенных рукописей были действительно очень древние — IX–XII веков. Суханов был обласкан, его назначили келарем Троице-Сергиева монастыря.
По прибытии остального багажа оба «государя», царь и патриарх, «оные священные книги совокупивше все во едино и довольно лежащая в них рассмотревше»…
Покупка вошла в состав Патриаршей библиотеки и была помещена в особое хранилище. Как мы знаем, книги предназначались для исправления церковной литературы и главным образом уставов, требников, служебников, часословов. Но вот первое недоумение — таковых в сравнении с общим количеством было совсем мало. Как сообщает биограф Арсения С. А. Белокуров, «…не привезено им древних греческих книг ни потребника, ни служебника, ни часослова, которые могли бы служить руководством при исправлении подобных же русских книг, а вместо этого привезены им различные духовно-нравственные сочинения, предназначенные для домашнего чтения… исправлять которые едва ли было в мыслях патриарха Никона».