Эх, слуги народа… А что, впрочем, особенного? Слуги всегда лукавы с господами.
А что есть госбезопасность? Сожительница неверной, презирающей и опасающейся ее власти. Власти, развращающей предоставляемой безнаказанностью в оказании ей подлых услуг, посулами и подачками, а в итоге – подлейше бросающей.
Не исключение – и его нынешняя конторка.
Он выключил телевизор. Подумал:
«Всю жизнь я изворачивался под пулями, убивал, ходил по лезвию над пропастью, служа тем сытым и высокомерным тварям, кто воспринимал меня как свой послушный инструмент, расходный материал… Чем отличаюсь я от солдатика, лежащего в сыром окопе, вырытом в чужой земле, которую его послали завоевать, и погибающего в слепом повиновении приказу? Чем отличаюсь от раба? От служебной собаки, наконец, с тупым энтузиазмом выполняющей команду «фас»? Ладно, в сторону рефлексии. Задача проста: надо выйти на Одинцова. Осторожно и чисто, не попав в поле зрения тех, кто, вероятно, держит меня на втором, страхующем прицеле».
Они встретились в вестибюле станции метро «Полянка», и Алихан, глядя на приятеля, которого не видел уже год, мгновенно отметил, что тот здорово сдал: в лице появилась нездоровая одутловатость, прибавилось седины, повыцвели глаза, безучастно и тоскливо взиравшие на снующую в зале толпу…
– О чем думаешь? – Алихан положил ему руку на плечо.
– Да так, – усмехнулся тот. – Разницу в одежде столичного народонаселения оцениваю. Вспоминая те времена, когда американские джинсы казались нам признаком элитарности.
– Это да, – кивнул Алихан. – Только я слышал, как тут одна бабка в сердцах высказалась… Разодеты, мол, как маки, а злее собаки. Ни одного, заметь, радостного лица. Несмотря на обилие джинсов.
– Мы не исключение, – отозвался Сергей.
– Ты извини, – начал Алихан, – что пришлось конспирацию с нашим свиданием разводить, но таковы обстоятельства.
– У тебя неприятности?
– Да. Связанные с тобой. Но мои – второго плана, а твои – первого. Значит, Серега, такое вот дело…
Одинцов выслушивал его бесстрастно, хотя и морщился порой в каком-то тягостном раздумье. В итоге спросил:
– Твои соображения, представитель заказчика.
– Закинь начальству рапорт об отставке по выслуге и срочно – на дно. Думаю, годик-другой перекантуешься, а там, глядишь, все уладится. А может, и раньше… Твою ситуацию каждый день по телевизору отслеживать можно. Идет Хозяин наверх, значит, вжимайся в дно. А сковырнут его оппоненты, можно и перья расправить…
– Крылья, Алихан. Перья чистят вроде как…
– Ну и то, и другое, ты понял.
– Я понял грустную вещь, – сказал Одинцов. – Моя должность, увы, способствует укреплению самонадеянности, но не безопасности. И поиски поддержки – путешествие в пропасть.