А между тем неизвестно, что нам сулят майские дни. В ночь на сегодня шел жесточайший обстрел нашего района, пожалуй самый сильный за все время. За три часа было выпущено 65 снарядов! Каждые три минуты с немецкой аккуратностью слышался выстрел, через 6–8 секунд сильнейший металлический свист и скрежет снаряда и оглушительный разрыв, от которого содрогалось все здание. С чувством безотчетного страха ждешь следующего удара, который, может быть, придется в тебя!.. Как беспомощно, притаившись, лежат люди, покорные своей судьбе! А снаряды действительно ложились совсем близко — метров 200–300 от больницы. Какова-то будет сегодняшняя ночь?!
А утром снова спокойный город, по-праздничному подтянувшийся и подогретый весенним солнцем. В 2 часа дня короткая тревога, залпы зениток и вновь весенняя тишина. Сейчас теплый весенний вечер, в небе беспрерывный гул наших самолетов — их теперь стало много больше, и вылетают они с началом тревоги, а не как раньше лишь с окончанием ее.
Настроение у ленинградцев явно повысилось. К празднику выдали очень много продуктов, а именно: сыра 600 гр., колбасы 300 гр., вина 0,5 л, пива 1,5 л, муки 1 кгр., шоколада 25 гр., табаку 50 гр., чаю 25 гр., сельдей 500 гр. Это помимо всех текущих выдач — мяса, крупы, масла, сахара.
3 мая 1942 г.
День на исходе. Сегодня снова холодно, моросит дождь. Но лето явно приближается — в 10 вечера еще совсем светло, скоро-скоро начнутся мои любимые белые ночи… Праздники прошли удивительно спокойно — было несколько тревог, но бомбы не падали и артобстрела не было.
И тем не менее какое-то тревожное настроение. Всякие ненужные мысли лезут в голову — но это уже от сытости. Голод уже давно забыт, на столе — груда хлеба, не вызывающая никаких эмоций, давно прошли пищевые сновидения. Огорчает отсутствие большой хирургической работы, которая где-то рядом все же имеется. Вся зима по существу прошла в спячке, и теперь хотелось бы по-настоящему окунуться в военную хирургию, тем более что осенний опыт понемногу испаряется. Досадую, что сорвалась работа в госпитале, где потребовали ежедневной работы, или даже мобилизации, но я на это пойти сейчас не могу, да и институт не даст согласия. В соответствии с этим нет в голове хороших мыслей и научная работа по-настоящему не ладится. Берусь за подробный отчет за 1941 год — это окажется интересным — и напишу с Сосняковым «Клинические наблюдения над эпидемией прободных язв», прошедшей через наши руки минувшей осенью.
26 апреля возобновились заседания Пироговского общества. Собралось около 80 человек, из них членов общества около 30. Всего в Ленинграде насчитывается человек 50–55 членов общества. Заседание открыл Виноградов, произнесший отличную вступительную речь. Избран новый президиум — Петров, Куприянов, Самарин, Виноградов.