И шутник с непринужденной легкостью подмигнул Марии, а та зарделась, прижавшись щекой к широкому плечу матери.
— Ну, довольно языком молоть, пора за дело, — махнул трубкой боцман, пресекая шутки.
Пока хлопцы выгружали на берег баллоны с ацетиленом, а боцманша хлопотала на кухне, старик с гордым видом показывал дочке хозяйство маяка, знакомя ее с теми переменами, которые произошли здесь во время ее отсутствия.
В хозяйство Емельян Прохорович вкладывал немалую часть своей неугомонной души, и его немного разочаровало то, что на дочь не произвели ожидаемого впечатления ни реконструированный склад для баллонов, ни новые рыбачьи снасти, развешанные на кольях, ни здоровенный кабан, благодушно похрюкивающий в свинарнике.
— У вас тут как на добром хуторе, — улыбнулась девушка, нисколько не желая обидеть отца, — Обжились…
— А как бы ты хотела? — покосился на нее старик, обиженно ощетинив усы. — И то нужно, и это. У хорошего моряка все должно быть свое, под рукой…
Тем временем Евдокия Филипповна уже накрыла на стол и, встав в дверях, гостеприимно пригласила всех в «кают-компанию».
За обедом боцман угощал Вовика душистым, довольно-таки хмельным «медком» домашнего приготовления.
— Свой мед, первого сбора, — не удержался, чтобы не похвалиться, боцман. И, обращаясь к Марии, добавил: — Уже четыре улья есть, целая пасека… В степь вывез, на травы…
Из всех сидевших за столом Мария одна не пила, но и без меда была как хмельная. Все ей тут так нравилось, так приятно тревожило душу… Чайки вьются под самыми окнами, запах моря слышен даже в доме.
Знакомое ружье покоится в углу; просоленная штормами отцовская куртка с капюшоном топорщится на вешалке, будто и сейчас еще полна ветра, а у двери висит на гвоздике форменная, с гербом, фуражка Вовика… Так мило, по-домашнему висит, словно она всегда и будет тут висеть. И это тоже очень нравится Марии.
Вовик чувствует себя за столом как дома. Сидит свободно, непринужденно, успевая с каждым перекинуться словом, к каждому обернуться своим худощавым, совсем еще юным, подвижным лицом. Нахваливает медок, закусывает вяленой скумбрией, забавляет всю компанию рассказами о своих морских приключениях.
— Решили мы как-то с хлопцами на Желтую косу прогуляться, — ловко орудуя вилкой и ножом, рассказывает Вовик. — Там, говорят, дроф видимо-невидимо!.. Наладили свою каравеллу, все уже на мази, а тут откуда ни возьмись налетает сам контр-адмирал товарищ Гопкало! — засмеялся Вовик, шутливо величая «контр-адмиралом» своего отца, директора рыбозавода. — Ох было ж нам, ох было! Меня едва в пожарники не разжаловал!