Его не было долго, почти двадцать минут. Мария успела продрогнуть и перебрать множество вариантов, куда выгоднее вложить капитал, заработанный на упрямстве, противоречащем здравому смыслу и капризу, так кстати вдруг выбравшего постоянство. Можно потратить на тряпки (экс-сеньора порядком пообносилась), купить машину (позарез необходима), пополнить свой отощавший банковский счет, припрятать в чулке. Все варианты сходились в одном: за сегодняшнее везение придется платить. Только дураки, лентяи да лохи способны наивно верить, что судьба раскошеливается бескорыстно. Дескать, вот пришел (-шла) какой (-ая) — то паинька, и Фортуна раскрыла свои объятия. Чушь! Чтобы что-нибудь получить, надо здорово набить себе холку, потому как все в этой жизни человек добывает горбом. В Марии словно спорили двое. Один нашептывал: расслабься и насладись удачей, другой утверждал: жди неприятностей.
С водительской стороны распахнулась дверца, на колени пассажирке плюхнулся увесистый сверток (yes!), машина взревела и рванула с места.
— Мы куда-то спешим?
— Домой.
«А к кому?» — хотела спросить новоявленная богатейка, но вовремя прикусила язык. Выдавила одно «а» и заткнулась, вылупившись на водителя, который выглядел так, точно не фишки обменивал в казино на деньги, а сражался со львом в его логовище. Щеку уродовала кровоточащая глубокая царапина, под глазом багровело пятно, болтался надорванный ворот рубашки, в плечевом шве пиджака — прореха.
— Господи, Вадим, что случилось?!
— Боюсь, в этом заведении мы с тобой поп grata. Следующий раз пойдем пытать счастья в другом.
— Следующего раза не будет.
— Сильная женщина! Обычно первый выигрыш, как первая доза: сперва любопытство, потом эйфория. Кажется, что способен подмять под себя весь мир, с Богом и чертом в придачу. Это после уже тебя запросто придавит любая букашка, но остановиться перед таким «после» очень трудно, почти невозможно.
— Подминал?
— Случалось.
— Останавливался?
— Да, — синий «Фольксваген» свернул во двор и застыл у первого подъезда шестиэтажного кирпичного дома. — У меня пустой холодильник, брюхатая кошка и полный бардак в квартире. Домработница пристраивает мужа в клинику для душевнобольных. Оказывается, в подобное место, если там, конечно, прилично все обустроено, попасть непросто. Как ты думаешь, шизофрения излечима? — Он оторвался, наконец, от лобового стекла, с которым откровенничал, уткнулся взглядом в Марию и повторил: — Как думаешь, сумасшествие лечится?
— Наверное, нет.
— Не наверно — наверняка. Особенно если сходят с ума по доброй воле, — его глаза вдруг оказались так близко, что она почти видела в них свое отражение. — Моя ошибка в том, что понял я это слишком поздно.