Тедди очень ясно видела, почему они не смеются.
— А в будущем, Эстер? Как вы представляете развитие своей карьеры?
— Ну, здесь я надеюсь на вас, Тедди. У меня есть некоторые причины, личные причины, по которым я хочу выехать из Нью-Йорка. Кроме того я страстно хочу попасть в Европу, мне необходимо приобщиться к культуре, понимаете? Работая в «Солли», я не могу никуда выехать — они, наоборот, тянут людей из Лондона. Я объяснила им свои намерения, у нас нет претензий друг к другу. Пока я не нашла ничего подходящего, но надеюсь, что вы что-нибудь предложите.
— Думаю, что могу предложить. Может быть, сначала вы расскажете, почему хотите оставить Нью-Йорк?
— Конечно. Будет нечестно по отношению к вам, если вы не узнаете все. Видите ли, я провела восемнадцать лет в этой чертовой дыре, работая до седьмого пота, чтобы добиться приличной жизни. Если приличной жизнью считать профессиональную карьеру и деньги в банке, этого я достигла. Чтобы преуспеть в этом бизнесе, в этом городе — нужно притворяться, нужно просить и умолять, нужно быть беспощадным и играть намертво, нужно быть в нужное время в нужном месте, нужно играть по их правилам, особенно, если ты — женщина. Нужно ко всему иметь единственно верное отношение — или лучше, не иметь отношения вообще.
Тедди понимающе кивнула.
— За последние два года я решила, что это еще не приличная жизнь — для приличной жизни этого мало, — продолжила Эстер. — Мне тридцать девять, Тедди, а у меня нет потомства. В двадцать лет у меня не было времени бегать на свидания, в последние же несколько лет я уделяла этому немало внимания, но, должна сказать, найти одного хорошего человека в Нью-Йорке труднее, чем продать песок кочевникам. Шесть месяцев назад я решила, что в пятьдесят лет мне будет мало двадцати мандатов объединений, чтобы считать, что я чего-то достигла в жизни, — она резко указала на кучу папок, выстроившихся в ряд на полке за ее спиной. — Я хочу ребенка, или даже нескольких. Я хочу оставаться в согласии со своими чувствами — или, точнее, прийти в согласие с ними — я все-таки женщина, Боже мой! Это нелегко в Нью-Йорке, дьявол, да и везде нелегко. За все время я не встретила в Нью-Йорке мужчины, который был бы достаточно хорош даже для того, чтобы с ним поужинать, не говоря уже о том, чтобы найти в нем хорошего мужа и отца. Если я за тридцать девять лет никого не нашла, кого я найду в ближайшие несколько лет? Не думайте обо мне неверно, Тедди. Я не тряпка, я — боец, и достаточно умна, чтобы знать, за что биться.
Честность и открытость этой женщины произвели глубокое впечатление на Тедди. Она надеялась, что любовные планы Эстер Левинсон в Лондоне не окажутся слишком оптимистичными.