— Разумеется… Если мы можем чем-нибудь помочь…
— Спасибо. — Бесс коснулась плеча Элайз, повернулась и пошла по длинному коридору, поднялась на второй этаж и постучала в дверь справа.
— Войдите.
Голос Кэда звучал устало и раздраженно. Это не прибавило Бесс храбрости. Она вошла и в изнеможении прислонилась к двери. Затем оглядела комнату с потертым линолеумом на полу и такими же потертыми коврами. В общем, кабинет Кэда не шел ни в какое сравнение с кабинетом в Спэниш-Хаусе. Кресла выцвели от времени, а картины на стенах восходили к двадцатым годам. На письменном столе, заваленном бухгалтерскими книгами и бумагами, стояла небольшая лампа.
За столом, склонившись над бумагами, сидел Кэд. С минуту он не поднимал головы, и Бесс потрясло выражение крайней усталости на его лице. Теперь вся ответственность за ранчо и за семью лежала на нем. Как, должно быть, он ненавидел Сэмсонов за то, что они с ними сделали, грустно подумала Бесс.
Кэд наконец поднял голову, и, когда увидел Бесс, к выражению усталости на его лице добавилась горечь.
— Хэлло, Бесс, — приветствовал он ее не без удивления. — Светский визит?
— Думаю, вы охотно спустили бы меня с лестницы, если бы я осмелилась явиться со светским визитом после того, что мы вовлекли вас в такую историю, — виновато проговорила Бесс, ставя на стол шкатулку.
— Что это? — спросил Кэд.
— Жемчуг двоюродной бабушки Дори, — тихо ответила девушка.
Кэд вскинул брови, взял шкатулку, открыл ее и едва не зажмурился от сияния старинного розового жемчуга, которому цены не было. Бесс видела, что Кэд потрясен, хотя ни единый мускул не дрогнул на его лице.
— Ваш поверенный знает о нем? — спросил Кэд, сверля ее взглядом.
Бесс отвела глаза.
— Я решила, что это необязательно, — уклончиво ответила она. — Затея папы обошлась вам дороже, чем другим кредиторам. А этот жемчуг возместит вам все до последнего цента.
— Он стоит гораздо дороже — закрывая шкатулку и ставя ее на стол, резко заявил Кэд. — Это фамильные драгоценности. Наследство ваших будущих детей.
Бесс остановила взгляд на видневшейся из-под его расстегнутой голубой рабочей рубашки груди.
— Вряд ли у меня когда-нибудь появятся дети, — возразила она. — Так что жемчуг мне ни к чему.
— Он пригодится вашей матери, — сказал Кэд, вставая из-за стола. — И я ни за что не поверю, что она одобрила ваш поступок. Думаю, вы даже не сказали ей, что принесете мне эту шкатулку.
— Ей сейчас не до меня, — робко проговорила Бесс.
Кэд медленно обошел стол, сел на край и закурил. Джинсы плотно облегали его крепкие мускулистые ноги и узкие бедра. Бесс не могла отвести от него восхищенных глаз.