— А для меня все равно из какой жизни, — произнес Голубой, — на любой картине всегда найдется место для кусочка неба.
— Ребята! — воскликнул Красный, которому всегда хотелось предложить что-нибудь новое. — Зачем терять время на болтовню? У меня появилась идея.
— Слушаем!
— Раз уж Франко не спит, давайте развлекать его. Нарисуем для него что-нибудь?
— Чудесно! Что за хорошая мысль! — обрадовался Франко. — Посмотрите на столе: там должно лежать несколько листов чистой бумаги. Конечно, это не чудесные белые листы из альбома — в эту бумагу лавочник заворачивал кофе, но я собираю ее для рисования.
— Начну я, — торжественно произнес Черный.
Он положил листок бумаги на ночной столик, стоявший рядом с кроватью Франке, и запрыгал по листу. На бумаге появился ствол и ветви дерева.
Франко захлопал в ладоши, но Желтый наморщил нос (я не знаю точно, где у карандаша находится нос, но подтверждаю тот факт, что Желтый наморщил нос).
— Этот рисунок не по сезону, — сказал он, — всем известно, что зимой на ветвях нет листьев. В лучшем случае сохраняется несколько желтых листьев…
— А ты забыл про сосны и ели, которые никогда не теряют листву?
— У меня есть еще одна замечательная идея, — объявил Голубой.
Он взял листок, начертил на нем причудливую линию, и через несколько минут чудесная Голубая Корова, вежливо мыча и позвякивая висевшим на шее голубым колокольчиком, поднялась с листа и застучала копытцами по столику.
— Замечательно! — воскликнул Франко. — Если бы я тоже мог рисовать живые вещи. Мои рисунки остаются на бумаге и никогда не сходят с нее.
— Мууу! — жалобно замычала Голубая Корова.
— Может быть, у нее накопилось много молока? — сказал Франко. — Когда коровы жалуются, их обязательно нужно доить. Но я не умею.
На помощь пришел Коричневый, который был деревенским цветом и умел доить коров. Молоко Голубой Коровы было чудесного голубого цвета.
— Такого молока я никогда не видел, — засмеялся Франко.
— Это Голубой виноват, — ответил Желтый. — Он все хотел сделать сам. Все ведь знают, что молоко бывает желтое.
— Желтое! Что ты там рассказываешь?
— Ах, довольно спорить, — сказал Красный, — теперь моя очередь.
И он со скоростью балерины запрыгал по листу бумаги, распространяя вокруг невероятное веселье. Еще ничего не было готово, но можно было поручиться, что рисунок получится очень смешной.
— Готово! — прыснув со смеху, объявил Красный.
Знаете, что он нарисовал? Человечка, который какимто чудом не рассыпался, хотя и был весь сделан из отдельных кусков. Руки не соединялись с плечами, ноги с туловищем, нос с лицом, а голова с шеей.