— Какое здесь прекрасное место для воспитания наших будущих детей, дорогой, — убеждала она его. — Мы в любое время можем поехать в Новый Орлеан, чтобы провести там светский сезон, как это делали мама с папой. К тому же, теперь было довольно сложно отказаться от местной практики, после того как было затрачено на это немало сил и средств. Плантатор всегда мог поручить свою работу наемному администратору, но как объяснить такую разницу Нанетт?
Теперь имение принадлежало ей, но они все равно пока не могли жениться. Вместо свадьбы состоялись похороны Ивана Кроули. Все было кончено до того, как известие об этом было получено в Беллемонте, семейном имении Алекса возле Нового Орлеана. Теперь ни его родители, ни его сестра не смогут приезжать в Террбон. Свадьба с Нанетт была отложена на целый год из-за траура.
Какой-то проклятый год!
— Вы англичанин, правда? — спросил старый фермер. — Но говорите по-французски.
— У меня мать — француженка.
— Ну, тогда все понятно. Креолка?
— Да, красивая дама-креолка, — объяснил Алекс. — Его мать, Мелодия Арчер, до сих пор, к тайному восторгу сына, считалась одной из самых ярких красавиц в Новом Орлеане.
— Значит, вы больше похожи на отца? — заметил, весь просияв, старый кайюн.
Его замечание заставило Алекса рассмеяться, несмотря на дурное настроение.
— Ну, а сейчас вы больше похожи на француза! — воскликнул старик.
— Если будете больше улыбаться, то наверняка сумеете завоевать сердце какой-нибудь красотки-кайюнки.
— Я этого не забуду, — сказала Алекс и, встав из-за стола, до конца беседы простоял. — Я займусь вашим делом, месье, и дам вам свой совет, когда вы снова приедете в город.
— Отлично! У вас внешность фехтовальщика, — сказал старый кайюн, разглядывая узкие бедра, сильные руки и широкие плечи молодого Арчера.
Алекс вновь рассмеялся.
— Я уже утратил это искусство, месье, — сказал он, провожая гостя до двери.
Оставшись один, Алекс прошел в свой кабинет, но не сел за письменный стол. Пригладив каштановые волосы, которые постоянно спадали ему на лоб, затем, заложив за затылок руки, откинув назад голову и плечи, он смачно потянулся. Ему прислали приглашение к обеду из Мэнса, и он, вспомнив об этом, решил закрыть контору, так как посетителей больше не было.
Он дошел до Пансьеон де Авиньон, где снимал меблированные комнаты у двух пожилых сестер, последних членов аристократической семьи, бежавшей когда-то из революционной Франции. От дарованного испанским правительством их титулованному предку права на владения землей (он оказался неопытным плантатором) остались лишь его двухэтажный, познавший на себе удары стихии дом с удобными галереями, отдельно стоявшая кухня, помещения для слуг, а также конюшня. Вокруг его имения разрастался город на тех клочках земли, которые постепенно продавал отец двух сестер. Их дом находился всего в двух шагах от конторы Алекса.