— А у меня, к сожалению, все не так уж романтично. Но тоже ничего нельзя изменить. — Жан засмеялся.
— Понимаю, понимаю. Она экономист?
— Нет, скорее… Скорее врач.
— Выходит, телефонным рандеву пришел конец… — вздохнула Дикси. — И никто не напишет за меня курсовую работу.
— Извини, дорогая… Прости меня — я оказался совсем, совсем не тем, кто нужен тебе даже в качестве радио… «Прощай и помни обо мне», — шутливо прогудел он слова шекспировского призрака.
Повесив трубку, Дикси долго сидела в задумчивости, пытаясь оценить свою потерю. И поняла, что по-особому, как-то отвлеченно, книжно, что ли, любила Жана. Да, именно любила. А если и мечтала о некоем идеальном любовнике, то он непременно был воплощением телефонного Жанни. Ей захотелось рассказать ему правду: про Курта, про свое одиночество и боль расставания с ним. Палец набрал несколько цифр, но рука опустила трубку: зачем все это теперь, к чему?
Как горько потом жалела Дикси, что не сказала своему странному возлюбленному последних слов!
Комната Дикси в отеле оказалась просторной и нарядной. На окнах, скрытых за шелковыми с ярким цветочным рисунком шторами, — кондиционеры, в холодильнике — набор больших пластиковых бутылок с французской минералкой, в ванной табличка: горячая и холодная вода тщательно дезинфицирована. Дикси сбросила пропотевшие вещи и на полную мощь открыла кран. Такой жары она еще не видела. Всем вышедшим из самолета показалось, что на них набросили влажную горячую простыню.
— Ничего, в джунглях будет еще круче, — «успокоил» оператор Соломон Барсак, скорчив кислую физиономию. — А уж как я обожаю гадюк!
Женщины хором взвизгнули, требуя у Старика отчета относительно бытовых условий. Умберто коротко ответил:
— Гадюк не будет. Самым ядовитым гадом можете здесь считать меня.
Дикси мимоходом из ванной взяла из вазы какой-то экзотический фрукт и впилась в него зубами. Тут же зазвонил телефон:
— Фруктов категорически не есть. Только консервы, — скомандовал Умберто. — И не пытайся меня обжулить — я тебе не добренький папочка… В шесть утра нас будет ждать автобус. Живо в кроватку и никаких экскурсий — ты нужна мне живая и о-очень здоровая. Бай-бай, детка.
Дикси с сомнением покрутила надкушенный плод и положила его в пепельницу: никакого аппетита и никакой опасности повторения истории с Куртом Санси. Возможно, инфекция, укусы змей или прочей нечести, но уж соблазны со стороны мужской части съемочной группы ей явно не грозили. Пятеро парней из технического состава представляли в некоторых вариациях известную ей породу «жеребчиков», индийский актер, приглашенный для исполнения шаманских плясок, мог бы привлечь только нимфоманку. Еще двое итальянцев, занятых во второстепенных ролях, выглядели «голубыми». Вот оператор Сол чем-то напоминал Жана — столь же малопривлекателен внешне и, кажется, совсем не ординарен. Но в джунглях, увы, не будет телефона. Засыпая, Дикси думала о том, что ничего в жизни так и не поняла и, в сущности, еще не родилась.