На первомайском параде 1938 года решено было продемонстрировать новейший разведчик-бомбардировщик Р-10, недавно принятый на вооружение ВВС Красной Армии. Пилотировать головную машину эскадрильи было поручено комкору Смушкевичу. С завода был доставлен новенький, окрашенный серебрянкой самолет, на борту которого красной краской было написано: «Командующему Первомайским воздушным парадом Герою Советского Союза комкору Я.В. Смушкевичу».
30 апреля 1938 года, совершая подготовительный полет на Р-10, Яков Владимирович потерпел аварию. Причиной катастрофы явился кран маслопроводки, без открытия которого мотор не должен был запускаться. Из-за несовершенства конструкции крана Смушкевич смог запустить мотор без техника. При заходе на вторую воздушную «горку» мотор самолета заклинило, и он упал в небольшую рощу рядом с аэродромом. Я.В. Смушкевич был доставлен в госпиталь без сознания, с тяжелыми ожогами спины и шестью переломами.
Жена Смушкевича вспоминает: «В 1938 году нашу семью постигло большое горе: с балкона упала младшая дочь. Все пережитое, особенно смерть дочери, тяжело отразилось на нервной системе Якова Владимировича. Как раз в это время он готовился к воздушному параду. Я обратилась к начальнику ВВС Локтионову с просьбой не допускать Смушкевича к полетам.
Локтионов ответил:
— Все равно он меня не послушает. Пусть уж проведет парад, а потом уедет отдыхать.
Но отдохнуть не пришлось. 30 апреля, накануне парада, Яков Владимирович стал жертвой крупной аварии. В одиннадцать часов вечера за мной прислали машину и отвезли в Боткинскую больницу. Там в перебинтованном человеке я не могла узнать Смушкевича. Лицо изуродовано, а сам без сознания. Только часа в два ночи пошевелил губами. Поднял руки к лицу, открыл ими заплывший глаз и сказал:
— Не плачь, утром поедем домой, — и опять впал в беспамятство. Через несколько дней сознание возвратилось к нему и состоялся консилиум врачей. Было установлено, что требуется срочная операция тазобедренного сустава. Профессора предупредили, что, возможно, придется ампутировать ноги. Но благодаря искусству профессора М.Д. Фридмана операция прошла блестяще. Правда, одна нога стала короче.
Позже, когда я читала "Повесть о настоящем человеке" и смотрела фильм о подвиге Мересьева, в моей памяти ярко и зримо возникали картины борьбы Якова Владимировича за возвращение в строй. Первое, что его интересовало после операции, сумеет ли он летать.
Профессор ответил:
— Все зависит от вас. Будете выполнять предписания врачей, надеюсь, сможете.
Смушкевич стал форсировать лечение. Профессор назначил массаж, но Яков Владимирович не удовлетворялся одним сеансом и заставлял по нескольку раз в день массировать ему ноги.