— Нет-нет, это не так, — ответила Кристина слишком поспешно и испуганно.
Салливен взял ее руку, коснулся губами и тут же снова отпустил.
— Я хотел бы вам помочь, Кристина, — тихо сказал он. — Без малейших обязательств с вашей стороны. Видите ли, даже самые старомодные люди взглянули бы на все иначе, будь вы миссис Салливен.
— Что же, только ради этого?
— Нет.
Она чувствовала, что несправедлива к этому человеку и что ее слово горько обижает его, а Кристине ни в коем случае не хотелось бы терять в его лице друга.
— Вы так добры ко мне. Не могли бы вы подыскать для меня работу? В одной из ваших фирм или через знакомых. Понимаю, я могу рассчитывать только на самую скромную должность. — Голос у нее дрогнул, хотя Кристина изо всех сил старалась держаться.
Салливен покачал головой.
— Печальна была бы ваша судьба, выполни я вашу просьбу. Даже коренным американцам нелегко идти по жизни в одиночку и с крошечным содержанием. А в вашем случае возникли бы еще и дополнительные проблемы из-за гражданства и отсутствия связей.
— Тогда мне лучше вернуться домой.
— Думаю, вы правы. И все же я буду ждать. Если вы захотите принять мое предложение, вам достаточно сказать одно только слово. А теперь давайте поговорим о том, как нам лучше доставить «Мадонну» в Арнемлинг. Например, вы могли бы декларировать это произведение искусства как подарок дому Арнемлингов, хотя с вами и обошлись там не очень любезно. Тем более я купил эту «Мадонну» только ради вас, и теперь она ваша. Если бы не вы, Арнемлингам не видать этой картины как своих ушей.
— Да, но тогда Лотар узнает, где я.
Салливен улыбнулся.
— Ну что ж, тогда мы поручим Бостонскому аукциону вернуть картину в Германию. С приветом от Кристины де Ториак. Порученец не будет знать ничего, кроме этого, и, следовательно, не сможет дать никаких справок.
Кристина заплакала. Она сама не знала, что явилось причиной ее слез: загубленная любовь, жалость к этому доброму человеку, которому она ответила отказом, или неопределенность будущего. А может, все сразу?
Кристина позволила оплатить Салливену билет на самолет и пообещала дать ему знать, если окажется в трудном положении. Но до этого предстояла вечеринка у Грина, а потом — два дня на отдых и на сборы.
Кристина жила все это время словно в полусне. Она говорила, смеялась и делала то, чего от нее ожидали, но совершенно автоматически. Тем не менее она отказалась купить для вечеринки новое платье.
— Не могу я тратить последние деньги: мало ли что понадобится в дороге, — объяснила она Лизхен.
— Может быть, тебе не следовало лететь первым классом? — заметила подруга, взглянув на авиабилет, лежавший на столе.