— Этого не случится. Теперь ты будешь принадлежать мне каждую ночь. Дай губы.
Он нежно поцеловал ее.
— Теперь лебединую шейку. Твои прелестные грудки, — одним движением он сорвал с нее сорочку.
Она не смела пошевельнуться, ожидая продолжения волнующих ощущений.
Из-под полуопущенных век он окидывал долгим взглядом ее тело. Обвил одной ногой ее ногу, стараясь удержать в нужном положении. Приподнял ладонью правую грудь, втянул ее губами. Она раскачивалась в заданном им темпе, гладила его волосы. Николас слегка нажал зубами на сосок. Анжела почувствовала, как у нее слабеют колени. Он перенес ее в спальню, положил на меховые одеяла, зажав, ее бедра между ногами, и лег на нее.
Едва осознавая происходящее, Анжела испуганно смотрела на ставшие жесткими черты лица Дьявола, жадно пожиравшего ее глазами. Он провел рукой по ее лицу, откинув назад шелковистые волосы.
— Я весь в твоей власти.
Его руки искусно гладили, скользили вдоль ее тела, разглаживая каждую клетку, и, наконец, достигли ложбинки между ногами. Анжела подалась вперед, Николас жадно впился в ее губы.
— Господи, если бы я верил в Бога, я бы сказал, будто все мои молитвы услышаны и на меня ниспослана благодать. Мой Ангел. — Он скользнул пальцем вдоль ложбинки между ногами. — Эту ночь я превращу в пир страсти для нас двоих. Эта ночь принадлежит нам, хотя клянусь, я не оставлю никаких следов обладания тобой.
Она непонимающе смотрела на него.
— От нашей сегодняшней близости ты не зачнешь ребенка. Обещаю. Мне известно, как избежать этого. — Он печально улыбнулся. — Я знаю способы, как превратить наши ночи в чистое наслаждение. Одно из ценных умений, вынесенных из прошлого, — умение доставить женщине удовольствие, не связывая ее обременительными последствиями. Ни одна из женщин, с которыми я встречался, не родила от меня ребенка. И тебе это тоже не грозит, хотя знает Бог, как мне хочется иметь от тебя дитя, моя дорогая. Ты совершенно не похожа на всех остальных.
Анжела вспыхнула.
— Других? — она захлебнулась от ревности.
— Но я же не говорил, что любил их, дорогая, — он нежно целовал ее, стараясь успокоить. — Я никого не любил. Никогда, — он крепко прижал ее к себе. — Как я мог любить кого-то, ведь я еще не увидел тебя? — Он задорно откинул голову. Руки ласкали ее плечи, грудь, бедра. Глаза излучали миллионы солнц. — Мой волшебный ангел, как мне научить тебя древнему искусству любви?
— Научи чему хочешь, ибо я ничего не смыслю в этом искусстве.
Он прищурился.
— Моя нежная, значит, Кретьен Форестер не открыл тебе эти тайны? Мне жаль его. И тебя тоже. Но для меня это чудесный подарок. Представляю, как ты начнешь биться и трепетать в моих объятиях. От одной мысли об этом меня охватывает изнеможение.