Так что теперь греющиеся на солнышке тюлени могли показаться в любой момент.
Открыв термос, старик на ходу выпил пиалу крепкого чая, после чего продолжил путь. Плывя вдоль кромки воды, он направился к северной оконечности острова, туда, где он был выше и смотрел на воду со значительной высоты.
А берег был живописен, сейчас он напоминал разомлевшую на солнце полусонную молодку, ждущую мужа из плавания и сладко потягивающуюся в предвкушении радостной встречи с ним.
Временами кажется, что небольшие волны, спокойно набегающие и облизывающие берег, выскакивают из-под сверкнувшего на солнце широкого подола платья задремавшей гелин, на которую сейчас похоже море; приближаясь к берегу, волны немного растягивались в обе стороны и напоминали рыбачью сеть, в такие мгновения казалось, что в этой сети, подставляя солнцу свои золотые чешуйки, весело прыгают рыбки.
Старик издалека увидел огромные черно-коричневые камни, когда-то очень давно завезенные невесть откуда для укрепления берега и брошенные здесь. Сейчас они были похожи на одетых в траур женщин, пришедших сюда оплакивать унесенных морем близких — сыновей и возлюбленных… Он представил, как они били кулаками землю и громко рыдали, не в силах превозмочь свое горе.
Каждый раз, бывая на поминках по у тонувшим, старик думал о том, как нелегко дается людям морской хлеб, что море за свои дары требует от людей не только тяжелого труда, терпения, неутомимости и находчивости, но порой и самого дорогого, что есть у человека, — его драгоценную жизнь.
Только живущие возле этого моря были уверены в том, что ”У моряка не бывает одной могилы”. Они говорили: “У моряка две могилы, одна в окрестностях его села, а другая — объятья моря”.
Вот уже много лет старик в своем воображении рисовал кладбище на дне моря, в одной из могил которого лежит и его Берта. Каждый раз, когда он вспоминал об этом и представлял это место, его Берта дымкой выкуривалась из своего могильного холмика и поднималась вверх, на ней всегда было все то же просторное свадебное платье, причем, она была как живая, такая же радостная и взволнованная, как при первой встрече.
Поначалу старик очень радовался, что увез Берту из ее страны, радовался тому, что у него все так хорошо получилось, но с тех пор, как ее поглотило ненасытное море, он не переставал жалеть о том, что сделал. “Если бы я не увез ее оттуда, моя Берта и сейчас была бы жива”, - думал он. И тут же ему приходила другая мысль: “Ведь есть же люди, которые именно так и поступили”. Он вспоминал знакомого из Теджена, с которым лет десять-пятнадцать назад встретился в Ашхабаде, когда чествовали ветеранов войны, и который так же, как и он, женился в Германии на немецкой девушке.