Но как ее разряжать, не показал. Тут я опять наткнулась на непрошибаемое упрямство и «глухоту». Он рассчитывает освободиться, вернуться сюда с кучей народу, да так, чтобы времени на обезвреживание бомбы хватило за глаза. И все тут. Также он на все сто уверен: миссис Грю намерена нас убить. Если что-нибудь выйдет не так, и мы не сможем убежать — или умрем, убегая… Словом, в случае чего этой карге старой тоже не жить.
А я сказала, что он неправ: нельзя подменять собой закон.
— Что значит «закон»? — спросил он в ответ. — Нет тут никаких законов, и ты, Под, рассуждаешь нелогично. Если правильны действия группы лиц, то те же действия, совершенные отдельным членом группы, тоже правильны.
Я не нашлась, что ответить, и просто начала его уговаривать, но Кларк только разозлился.
— Тебе что, в клетку к Йо-Йо захотелось?!
— Ну… нет…
— Вот и заткнись. Видишь ли, Под, все это я спланировал, сидя в том баке, когда она приказала стучать, пока я не оглохну. А я, несмотря на то что со мной делали, не спятил, потому что все время думал, как разнесу ее в клочья.
Я на минуту усомнилась, вправду ли он сохранил здравость ума, но сомнений своих не стала высказывать вслух. В конце концов, у меня нет полной уверенности, что он неправ; может, просто я не выношу таких кровавых дел… Все, что нравственно для группы, нравственно и для отдельного ее члена… Где-то тут должен быть подвох; меня всегда учили, что нельзя подменять собой закон. Однако найти подвоха я не смогла — звучит-то вроде самоочевидно, как аксиома… А если «от противного»? Если член группы делает что-то плохое, станет ли это плохое хорошим, если его примеру последует вся группа? И правительство в том числе?
Нет, если что плохо — то оно плохо, этого даже всеобщим голосованием не изменить.
И вообще, попробуй тут усни, когда у тебя атомная бомба под кроватью!
Думаю, этот дневник нужно закончить мне.
Сестренка заснула сразу же, как только я вдолбил ей, что следует делать. А я улегся на полу, но заснул не сразу. Такой вот я беспокойный, не то что она. Я еще раз перепроверил свой план, чтобы уж все было как следует, и только потом заснул.
У меня, если хотите знать, как будто будильник внутри встроен, и проснулся я точно, как хотел — за час до рассвета. Чуть опоздай — и слишком велика вероятность, что Йо-Йо уже на свободе. Чуть раньше — слишком долго пришлось бы болтаться по джунглям в темноте. В венерианских джунглях и днем-то опасно; не хотелось мне, чтобы Подди ступила в трясину или на что-нибудь такое, что может вдруг извернуться под ногой и отхватить ее напрочь. И самому, конечно, тоже не хотелось на такие штуки попадаться.