— И тогда Трясило пустил в дело ракетные каторги?
— Ага. У нас их пять штук было, с пуском вперёд, поэтому они на врагов повернулись и пошли, разгоняясь, прямо на них.
— Эх, надо было ему скомандовать общую атаку, чтоб голландцы не могли выцеливать ракетные корабли.
— Не-е, Тарас не дурак. Как увидел, что с каторгой одно голландское ядро может сделать, сразу передумал так делать — иначе мы могли с десяток кораблей потерять.
Сдвинув свой брыль на лоб, Аркадий почесал затылок.
— Вот об этом я и не подумал. Так на то он и Трясило[22].
— Тебя-то он с уважением не раз при мне поминал. Да… хм… значит, рванули ракетные каторги прямо на их строй, чтоб поближе подойти, сам знаешь какая у них точность издали.
Москаль-чародей, производитель ракет, молча, кивнул. Это-то он лучше всех в мире знал. Его изделия прекрасно подходили для стрельбы по городу или большому лагерю, по скоплению зимующих кораблей, но попасть в корабль семнадцатого века на ходу ими, не рассчитывая на случай, можно было только с небольшого расстояния. Слушая рассказ он вдруг, как бы увидел произошедшее.
Артиллерийский бой происходил на не слишком высокой скорости, уж очень разнородным по составу купеческий караван был. Флейты, шхуны, галеоны — все разного водоизмещения и с несхожим палубным вооружением — с трудом сохраняли строй на скорости около пяти узлов. Галеры легко удерживали такую скорость, не прибегая к гребле. Но взлетела над флагманом ракета с красным дымом (на ракетных каторгах гребцы освободили вёсла), немного погодя в воздух взлетел ещё один краснодымный сигнал. На пяти галерах, до этого со стороны мало отличных от товарок, дружно ударили о воду вёсла. Причём, на всех гребцы разных бортов гребли в разные стороны, слева вперёд, справа назад, что позволило кораблям очень круто повернуть носами на вражеский строй, одновременно палубные матросы сбрасывали вниз паруса, превратившиеся вмиг из двигателей в тормоз.
Развернув суда, гребцы заработали в одном направлении, в учащающемся ритме. Голландские канониры, прекрасно понимая, что перезарядить пушки не успеют, а попасть в нос атакующей галеры издали крайне проблематично, замерли, выжидая возможности поразить атакующего врага в упор. Долго ждать им не пришлось, если кто закурил в момент начала атаки трубку, то самое большее, докурил её до середины.
Ожидавшейся на купцах попытки абордажа не случилось. Где-то с расстояния около сорока сажен, со всех пяти галер полетели в голландцев, со страшным воем и визгом, огромные остроконечные стрелы с длинными огненными хвостами. Не очень быстро, намного медленнее, чем ядро из пушки, пожалуй, даже медленнее обычных стрел, пущенных из сильного лука. Ловкий человек, казалось (только казалось), от такой опасности на твёрдой земле легко мог бы увернуться, только кораблю подобные фокусы не по силам. Хотя больше половины дьявольских снарядов в корабли не попала — какие-то не долетели, какие-то перелетели или пронеслись между судами, никого это не утешило. Пять, ставших обстреливаемыми мишенями, очень быстро превратились в огромные костры на воде.