В магазине дамского белья Мадлен смутилась, потому что Уатт выбрал экстравагантный комплект от Кристиана Диора — с поясом, но без трусиков. У Этьена Эйнера настоял, чтобы купить кожаную сумку. Мадлен покосилась на ценник и быстро прикинула: если перевести марки в доллары, получалось более двухсот.
Чрезмерные цены не обескураживали Уатта. В магазине высокой моды он остановился на дневных комплектах от Сен-Лорана и Пьера Кардена и черном коктейльном платье от Валентино — с мини-юбкой, глубоким декольте и рукавами реглан.
Каждые пять минут Мадлен протестовала и старалась его остановить. Но Уатт был твердо настроен ее одеть. Он заявил, что не в силах терпеть ее допотопные тряпки, и предупредил: если она хоть раз появится при нем в хипповом наряде или «варенке», он все с нее сдерет и выбросит в ближайший водосток.
Когда они возвращались в отель, руки оттягивали пакеты с покупками. Мадлен прикинула, что за два часа Уатт потратил на нее больше пяти тысяч долларов. Впечатляло, если учесть, что носить все это придется только тогда, когда она будет с ним. Она представила, как появляется на занятиях герра Пфайффера в костюме от Кардена, и чуть не прыснула.
Перед обедом Уатт увлек ее в огромную мраморную ванну в номере. Они отмокали в горячей воде и потягивали из одного хрустального рифленого бокала «Дом Периньон». А когда вода начала остывать, не вытершись, выскочили в комнату и с лопающимися на теле пузырями, хохоча бросились на кружевное покрывало. С час они не спеша занимались любовью. А из включенного на полную мощность радио неслись возбуждающие звуки симфонии Моцарта. Потом оделись, спустились в ресторан и поели. Уатт предложил попытать счастье в рулетку.
— Шутишь? У меня не тот характер, чтобы играть. Все равно что выбрасывать деньги на ветер. — Мадлен так долго была бедной, что тратить деньги на подобные причуды считала отвратительным.
Уатт пожал плечами.
— Что правда, то правда. Зато ничто не вдохновляет больше выигрыша. Мне сегодня везет. — Хотя они шли в людном месте по колоннаде у казино, он наклонился и поцеловал Мадлен. — Не тревожься, дорогая, тебе не придется потратить ни пфеннига. Просто понаблюдаешь за мной.
Знаменитое казино с белыми колоннами было набито богатыми игроками. Пестрая толпа щеголяла нарядами от самых лучших модельеров. Игральные залы, отделку которых вдохновила роскошь Версаля, оформлял в девятнадцатом веке парижский театральный декоратор — все вокруг блистало драгоценными камнями, золотом и начищенными канделябрами. Столько украшений Мадлен в своей жизни видела лишь в «Тиффани». Она так долго рассматривала бриллиантовое с изумрудами колье какой-то вдовушки, что леди, вероятно, заподозрила в ней воровку драгоценностей и что-то сказала своему спутнику. Девушка испугалась, что ее вот-вот выведут вон.