— Возникает вопрос: зачем ему врать собственной матери? Если вы, конечно, не хотите рассказать мне что-нибудь еще.
Теодора долго молчала, затем ответила:
— Габриэль никогда не врет. Я отказываюсь признавать, что сын соврал мне, пока он сам не признается мне в этом. — Она поджала губы, напряженно глядя на Фредрику. — А Сару вы прорабатываете так же тщательно? — прищурилась она.
— В таких ситуациях мы прорабатываем все ближайшее окружение ребенка, — коротко ответила Фредрика.
— Дорогая моя, — строго заговорила Теодора, сцепив руки перед собой на столе и высокомерно улыбаясь, — с вашей стороны будет большим упущением не отнестись к нашей милой Саре с пристальным вниманием!
— Как я уже сказала, мы проверяем всех… — повторила Фредрика.
— Поверьте мне, дорогая, — перебила ее Теодора, всплеснув руками, — вы и ваши коллеги сэкономите массу времени, если займетесь дружками Сары, которые днюют и ночуют у них дома!
Фредрика промолчала, и Теодора продолжила свою обвинительную речь:
— Возможно, вам невдомек, но спешу сообщить вам, что Габриэль проявил высочайшую степень терпения по отношению к Саре. — Она прищелкнула языком, издав звук, который Фредрика никогда не смогла бы воспроизвести. — Она постоянно унижала его, — добавила Теодора, и Фредрика с удивлением заметила, что глаза пожилой дамы заблестели от слез.
Теодора отвернулась к окну, посмотрела на потемневшее от туч небо и быстро вытерла слезы. С побелевшим от гнева лицом она повернулась к Фредрике и продолжила:
— А потом бессовестно оклеветала! Как будто ей мало было его страданий! Решила испортить ему жизнь, выставив мучителем женщин! Разве она — не исчадие ада?! — вдруг рассмеялась она, и Фредрика вздрогнула.
В онемении она наблюдала за спектаклем, который разыгрывала перед ней эта важная дама.
— Известно ли вам, что Сара обращалась в полицию и нанесенные ей побои получили медицинское освидетельствование?
Набрав побольше воздуха в легкие, Теодора произнесла еще одну речь:
— Разумеется, известно. — Она глянула на Фредрику так, будто та задала ей совершенно идиотский вопрос. — Наверное, кто-то из ее дружков вышел из себя и побил!
Теодора встала, забрала у Фредрики чашку с недопитым кофе и процедила:
— А теперь, прошу меня простить, но у меня есть другие дела, поэтому если у вас нет ко мне больше вопросов…
Фредрика быстро достала из кармана визитку и положила ее на стол:
— Вы можете связаться со мной в любое время.
Теодора кивнула, но обе знали: она не позвонит никогда.
Вновь оказавшись в тускло освещенном холле, Фредрика спросила:
— У Габриэля есть какие-то вещи в этом доме?