- Я не хочу! Не хочу, - тихо повторяла она между приступами острой боли, что заставляли ее закусывать губу, чтобы не закричать в голос, и метаться по широкой постели.
- Все будет хорошо, не бойся, милая, - повторяла Анна Петровна, отирая с ее лба испарину и с жалостью глядя на бледное лицо своей невестки.
Наконец, спустя два часа привезли повитуху. Старая Марфа, оглядев роженицу, недовольно нахмурилась, и, склонившись к княгине, прошептала так, чтобы услышала только Анна Петровна:
- Плохо дело, барыня. Дитятко, похоже, ножками пойдет.
- Господь с тобой, Марфа! - перекрестилась княгиня.
- Уж поверьте моему опыту. Священника бы позвали - окрестить младенца, коли живой родится.
Николай спустился в кабинет. Налив полный бокал бренди, он опрокинул в себя обжигающий напиток. Счетные книги были забыты. Сначала он метался по кабинету, потом перебрался к спальне Натали и уже который час ходил из угла в угол под дверями, и каждый новый мучительный стон, доносящийся из-за дверей, добавлял мучений его и без того неспокойной совести. Господи, да сколь же это может продолжаться?! – вздохнул он. Поднявшись наверх, он вновь остановился под дверью. Душераздирающий крик заставил его вздрогнуть. Привалившись спиной к стене, Ник закрыл лицо руками. Сколько времени прошло? Три часа? Четыре? Вернувшись в кабинет, он с ужасом обнаружил, что уже пятый час утра. Почему так долго? Елецкий снова вернулся к дверям спальни жены.
Анна Петровна, бледная и уставшая, вышла в коридор. Заметив сына, нахмурилась.
- Ники, вели за священником послать, - вздохнула княгиня.
Николай побледнел.
- Натали? Ребенок?
- Да нет же, - слабо улыбнулась княгиня. – Живы все, слава Всевышнему. Девочка уж больно слабенькая родилась, крестить надо бы сегодня же.
Елецкий устало прикрыл глаза, беззвучно шепча Отче наш.
- Дочь думал, как назвать? – подошла к сыну княгиня.
- Анна – если Натали согласится, - открыв глаза ответил Николай. – Она не хотела имя ребенку до рождения выбирать.
Оттолкнувшись от стены, Елецкий быстро спустился вниз и сам разбудил Никифора.
- Поезжай за отцом Георгием, - отдал он распоряжение, едва денщик протер заспанные глаза.
- Ваше сиятельство, барыня-то как? – осмелился спросить Никифор, глядя в осунувшееся усталое лицо барина.
- Все хорошо, - коротко ответил Ник. – Дочь у меня родилась, Аннушка, - неожиданно улыбнулся он.
- Слава тебе, Господи, - перекрестился Никифор, подымаясь на ноги.
Вернувшись в особняк, Николай вошел в спальню жены. Натали лежала, отвернувшись к окну.
Подойдя к кровати, Николай опустился в кресло, стоящее рядом.