— Остановись ты! — заорала Маша, тоже включившаяся в борьбу. — Остановись, ты его убьешь!
Вдвоем они оттащили продолжающего брыкаться Сашку, но борьбу он не прекращал. Тогда Маша, схватив его за руку, развернула к себе и влепила ему оглушительную пощечину. Сашка замер. Ему показалось, что у него оторвалась голова, но именно это привело его в чувство. Тяжело дыша, он в оцепенении повел глазами по сторонам. Заметив сидевшую на корточках Лилию, он бросился к ней.
— Придурок! — крикнула ему Маша гневно. — Псих ненормальный! Посмотри, что ты наделал!
Она показала на пол, где на забрызганном кровью линолеуме сидел, прислонившись к стене и вытянув ноги, Игорь. Уши у него распухли, нос деформировался, а левый глаз почти полностью заплыл. Из рассеченной брови по лицу сбегала струйка крови. Кровь капала также из порванной губы. Правую руку Игорь держал несколько на весу.
Маша склонилась над ним, и он что-то тихо пробормотал. Андрей побежал за врачом. Сашка сидел в стороне, пытаясь успокоить уткнувшую лицо в ладони Лилию.
Словно из-под земли в коридоре появился Сергей Сергеевич, следом за ним — школьная медсестра. Увидев поле битвы, она ахнула, попросила Андрея вызвать скорую, а сама, оттеснив Машу в сторону, склонилась над Игорем.
Взяв Сашку за руку и практически оттаскивая его от Лилии, Сергей Сергеевич сурово произнес:
— Петров, ты пойдешь со мной.
Как только они ушли, Лилия медленно отняла руки от бледного лица. Маша бросила на нее внимательный взгляд. Лилия поправила платье и пошла прочь. Казалось, ей было очень и очень холодно.
Сергей Сергеевич привел Сашку в знакомый с прошлого года кабинет завуча и приказал ждать. Уткнувшись взглядом в пол, тот послушно опустился на первый попавшийся стул. Он всё еще не пришел в себя, прокручивая в памяти жуткую картину, которую застал, появившись в коридоре. Даже сейчас, после того, как наказал обидчика, волны гнева обдавали его каждый раз, как он вспоминал происшедшее.
Сашка знал, что ему грозит исключение, но был к этому равнодушен. Зло наказано, а больше ему ничего не нужно. Учиться можно и в другой школе, разве что он не сможет так часто видеть своих друзей. Ну и ладно. В конце концов, какие они друзья, если уже второй раз им надо доказывать, что он не верблюд.
Еще с прошлого года, когда Андрей не поверил в то, что Сашка в детстве умудрился неизвестно как переместиться на берег неизвестного моря, у него осталась в душе горечь. А теперь этот дурацкий случай с иссопом. Сашка считал, что друг — это тот, кому не нужны никакие доказательства, кто способен поверить на слово потому, что это сказал ты и утверждаешь, что это правда. Но, видимо, не суждено ему иметь таких друзей, да и ладно.