Они молчат, за них говорит Победа. Родина, как печать, положит на сердце своё память об их щедрейшем даре. Мы ещё не раз скинем шапки перед ними, одетыми в мрамор и бронзу на площадях наших возрождённых городов. Пусть благодарный гул завершающего московского салюта достигнет их могил и всколыхнёт землю, приютившую их кости на чужбине…
Вечная слава им, смертью поправшим смерть. Поклон и любовь и вам, удалые, милые, далёкие сторожа победы!.. Добро пожаловать, посланцы славы!
Хорошо возвращаться на родину с сознаньем исполненного долга… Вы идёте по улицам Москвы или среди необозримых колхозных раздолий, и ветер гонит вам в лицо благоуханье зацветающих полей. Птицы щебечут вам голосисто, как девушки перед покосом, и девушки, краше райских птиц, зовут вас в свои калитки. Ах, как хорошо нынче на этом самом земном шарике, товарищи!.. Женщины и малые ребятки целуют ваши знамёна и оружье, и вы сами рукоплещете им за хлеб и боевую сталь, которые так безотказно, в зной и стужу, добывали они фронтовикам. Этот день — наш великий семейный праздник, где равноправно пируют за братским столом и доблестные труженики войны, и солдаты оборонных цехов, и сапёры колхозных нив. Это их дружное рукопожатие раскрошило навеки чортов орешек фашизма.
Отечество не успело воздвигнуть триумфальных арок для встречи победителей или выбить на мраморных досках летопись выигранных сражений. Ничего, успеем, всё впереди. Победа не есть событие одного мгновенья, такое вино не выпивают залпом… Кроме того, какие арки величественней, чем радуги стольких салютов в небе отчизны? Какие поэмы полнее расскажут о делах ваших, чем эти мирные, тучные поля, как чаши с молоком, налитые созревающим урожаем и отвоёванные вами у гибели? Зато в минувшие четыре года родина тоже приумножила ваше сообщее богатство на десятки новых или восстановленных заводов и домен, электростанций и шахт, да ещё хватило сил и кирпича и на жилища для солдатских матерей и жёнок… Много послевоенных развалин, поросших бурьяном, вы увидите по сторонам дороги, но восстановленье их не испугает наших рук, справившихся и не с такой работой!
Глядите же и радуйтесь, хозяева Советского Союза. Теперь вы повидали мир, и мир видел вас в полной воинской ярости… А впрочем, в полной ли ярости повидал вас мир? От Волги до Берлина вы прошли неизмеримые пространства, потому что каждая пядь их мерится особой мерой… но вы прошли бы и вчетверо длиннейший путь. Ваши танки и кони, ваши солдатские сапоги прошли по всем дорогам срединной Европы; ваши пушки пол-Германии подняли бы на воздух; злые сумерки стлались под крыльями ваших самолётов, но они могли бы расстелить и вечную ночь во вражеских пределах. Русские никогда не тратили всего пороха из своих пороховниц, там всегда оставалась заветная — и самая страшная — горстка на донышке, про запас. Умному внятно нынче, что это не бахвальство, а дурака словом не проймёшь. Все помнят, чем была в канун своего нападенья на нас чванливая и озверевшая от лёгких успехов Германия, на погибель свою забывшая — что такое мы… Вдобавок к лаврам небывалого военного успеха мы приобрели в этой войне опыт для многих будущих побед на всех поприщах человеческой деятельности. И мы познали, прежде всего, что нет ничего неодолимого для народа, отведавшего сладость своего самодержавства, как не оказалось ничего неодолимого на пути его разгневанных армий. Мы и раньше знали, что дело наше правое, но лишь теперь увидели — на что способны мы под таким водительством и при таком монолитном единстве. Для народа, поднимающегося к своему историческому перевалу, с каждым шагом ввысь раскрывается всё более величественная панорама: всё дальше отступают горизонты. Вот где у России на мир и на себя открылись орлиные очи!