Два удара в корпус послали правительство в нокдаун. Первый имел отношение к попыткам Англии вступить в Общий рынок, образованный в 1957 году шестью европейскими странами: Францией, Западной Германией, Италией, Нидерландами, Люксембургом и Бельгией. До Суэцкого кризиса 1956 года Англия держалась в стороне от Европы, предпочитая сохранять свои основные экономические связи со странами Содружества наций, а не завязывать новые с Европейским сообществом. Это было крупным стратегическим просчетом. В обоснование такой позиции утверждалось, что страны Содружества уже производят все сырье, необходимое для работы послевоенной английской промышленности. Британия проморгала ускорение темпов экономического развития на Европейском континенте, в частности быстрое восстановление народного хозяйства Германии и Франции. Но трудности на пути объединения с Европой имели гораздо более глубокие корни.
Для большинства англичан понятие «Европа» означало континентальную Европу и не включало в себя Англию. «Мы с Европой, но мы не часть Европы, — заявил Уинстон Черчилль в 1930 году. — Мы заинтересованы, тесно связаны, но отнюдь не поглощены». За этими словами Черчилля скрывались чувства, сформированные столетиями войн, соперничества, династических браков и разводов, языковыми и культурными различиями и врожденным сознанием британского превосходства. Однажды эти чувства наглядно проявились в заголовке на страницах одной популярной иллюстрированной газеты: «Английский канал[8] окутан туманом; континент отрезан».
После второй мировой войны стали все больше поговаривать о расширении сотрудничества, но не об интеграции. Англия отклонила приглашение вступить в созданное после войны Европейское объединение угля и стали, не желая поступиться даже частицей суверенитета. Столь же пренебрежительно была отклонена идея создания европейской армии. «Это им нужно создавать ее, а не нам», — фыркнул Черчилль {5}. В 1952 году тогдашний министр иностранных дел Иден сказал; «По нашему глубочайшему убеждению, мы не можем» присоединиться к Европе, потому что «история Британии и ее интересы находятся далеко за пределами Европейского континента» {6}. Когда та же шестерка членов Европейского объединения угля и стали собралась в 1955 году для создания более широкого рынка, Англия присутствовала только в качестве наблюдателя. Не проявила она никакой заинтересованности в сотрудничестве с объединенным проектом по атомной энергии. Англия уже обладала ядерным оружием и полагала, что, предложив свои технические познания, она окажется скорее в проигрыше, чем в выигрыше.