Ты, сладострастье, — сахар наших дней.
Чтоб усластить наш век, безрадостный и краткий,
Нам в жилы льется твой напиток сладкий —
И мир сверкает тысячью огней.
Ты лед и камень превращаешь в розу,
Декабрь — в апрель, и в песнопенье — прозу.
Мы для природы — дети. И она,
Как мать, свои нам груди открывает,
Наш дух окоченевший согревает
Настоем страсти, пламенем вина.
И мы берем из материнских дланей
Изысканные лакомства желаний.
Унылый деспот, праведник Закон,
За нами следом ходит с гнусной миной.
Ах, отравляет яд его змеиный
Веселье и свободу испокон!
Он завязал глаза нам, чтоб мы слепо
Сияньем дня считали сумрак склепа!
Свою живую прелесть напоказ
Не выставляет роза безвозмездно:
Ей наше жизнелюбие любезно!
Она в уплату требует от нас —
Зажечься!.. Кто на это не решился,
Тот враг себе, тот разума лишился.
На что нам сила, молодость, задор,
Когда мы, утомительно невинны,
Страшимся жизнь прогрызть до сердцевины?
Жизнь есть — алчба. Все остальное — вздор!
Так в плаванье пускайтесь дерзновенней
По радостному морю вожделений!
Кто Эпикура не избрал в друзья,
Утратил вкус пленительной свободы,
Тот изверг, мразь, тот пасынок природы
И человеком звать его нельзя!
Докучливы труды ученого авгура.
Но как щекочет нас ученье Эпикура!