Почти везде атакующим машинам удалось смять ряды неподготовленных защитников и пробиться на внутренние палубы линкора. В общей сложности на борт проникло более сотни однотипных механизмов. Юркие машины, убивая всё, что вставало на их пути, без устали и страха рвались в глубь корабля.
Люди отчаянно сопротивлялись. На погружённых в темноту палубах кипела яростная схватка. В разгромленных коридорах и горящих отсеках вперемешку лежали погибшие люди и поверженные машины. Бой шёл ожесточённый, беспощадный. Каждый делал всё, что от него зависело. Люди в одиночку и небольшими группами отбивались от навалившихся механизмов.
Кто-то из стрелков изловчился и одной очередью повредил две машины. Те спутались конечностями и долго катались по палубе, круша всё вокруг и давя не успевших укрыться защитников. В тёмных переходах, словно стаи светлячков, неслись автоматные очереди и реактивные снаряды. Нередко свои же пули, прошедшие рикошетом, ранили, а порой и убивали защитников — сказывалась отчаянная нехватка боевого опыта. Счёт убитых шёл на сотни, а накал схватки всё возрастал.
В эфире перемешались яростные крики и хрипы умирающих. Кто-то молил о помощи, кто-то грязно ругался, кто-то визжал от возбуждения и страха.
Сквозь гвалт и грохот боя на мостик поступали доклады от офицеров, руководящих обороной. Из них следовало, что вторая и третья палубы первого уровня перешли под контроль атакующих. На четвёртой идёт тяжёлый бой с переменным успехом, но защитники в критическом положении.
— Мостик, это четвёртая, — услышала Кара в наушниках запыхавшийся голос. — Из трёх сотен осталось человек пятьдесят. Машины давят. Палубу не удержим, повторяю, палубу не удержим. Разрешите отвести людей на пятую, иначе погибнем все.
— Нет! — неожиданно для самой себя громко выкрикнула Кара. — Об отходе не может быть и речи. Палубу держать до конца.
— Плохо слышно, повторите прика… куда? Куда?
В наушнике послышалась серия мощных взрывов, и голос пропал из эфира.
— Пятую палубу на связь.
— Пятая на связи, — ответил офицер. — Готов обеспечить отход людей с четвёртой палубы.
— Никаких отходов, я запрещаю поднимать переборки.
— Но ведь они погибнут, — неуверенно начал офицер, но Кара не дала ему закончить:
— Я запрещаю поднимать переборки. Вам ясно?
Спокойный, ледяной тон капитана заставил офицера отказаться от готовых сорваться с губ пререканий.
— Да, мне всё ясно. — В голосе офицера сквозила неприкрытая злость. — Конец связи.
Кара не помнила, чтобы время когда-либо стоило настолько дорого. Каждая выигранная минута оплачивалась кровью десятков людей. Но их гибель давала хоть и призрачный, но все же шанс спастись остальным.