...
Пример из жизни
Пришли на прием мама, папа и сын двадцати одного года. Они были у меня месяц назад. Приходили за 2–3 недели до операции на сердце у единственного сына, у него врожденный порок митрального клапана, а на момент приема сильный стеноз (сжатие) и еще, как у старого человека, склероз этого клапана. Врачи предлагали поставить искусственный клапан.
Я не могла сказать этому парню: «Не ходи на операцию», – потому что ситуация очень быстро ухудшалась, а мои посетители не умели работать с собой быстро и эффективно. А все надо было делать быстро. Но я сказала парню, что, если он поработает сколько-нибудь, как я учу, может быть (шучу), все так удачно сложится, что ему поставят не искусственный клапан, а, скажем, клапан сердца свиньи.
И вот он вновь пришел ко мне на прием и рассказывает, что все очень хорошо прошло. Операция прошла успешно, оказалось достаточно только части клапана свиньи.
« Я был абсолютно здоровым 2,5 месяца, и вдруг – резкое ухудшение. Теперь 5 месяцев прошло – и результат? Все, можно сказать, вернулось к первоначальному состоянию». Врачи вообще не знают, что делать.
Смотрю, в чем проблема. Говорю: «Вы хотели бы избавиться от мамы». Он прямо закричал: «Да!» А сам реагирует на это так, словно готов сквозь землю провалиться (для него это звучит так, как будто он хочет смерти мамы).
Понимаете, он хотел избавиться не от мамы, он хотел избавиться от ее шантажа, которого два месяца не было. Почему не было? Очень просто. Врач сказал маме: «Операция прошла идеально, чтобы сын поправился полностью, его нужно оградить от всех стрессов в течение двух месяцев». И мама ходила на цыпочках, была просто человеком. Как только прошло два месяца, врач сказал: все в порядке, – и, как лавина, опять шантаж, выжимание всех жизненных соков. Сын все понял, вышел из кабинета.
Зашли мама и папа. Мама – красивая, еще пятидесяти лет нет. Отец – обыкновенный, ничем не примечательный мужчина. Говорю-говорю про все это. Смотрю: муж слушает. А женщина, как воробей, – беспрестанно вертит головой, ищет только, за что бы зацепиться, и вообще не слушает, ей не интересно. Ей интересно что-то другое. Улучив момент, она поворачивается ко мне: «Знаете, я уже давно хочу спросить у вас, как вы думаете, если я себя убью, они станут счастливыми?»