Есть еще один способ уберечь детей – присматривать за ними. В итоге детям запрещают находиться вне пределов видимости. Няни сменяются воспитателями, воспитатели охранниками, особенно если родители ребенка – люди состоятельные. Беспрестанный надзор лишает ребенка возможности быть наедине с собой, а значит, возможности стать человеком. Лишь находясь в одиночестве, тело способно обнаружить, что оно существует наряду с человеком, и получает возможность общаться со своим вторым «я». Чувство одиночества проходит.
Постоянное присутствие людей усиливает страх оказаться в одиночестве. Ребенку необходимо спать в собственной постели, засыпать в положенное время без посторонних и самостоятельно просыпаться. Убаюкивать ребенка на руках можно лишь в исключительных случаях. Спокойный рассказ на сон грядущий, в котором сон представляется ребенку другом, созвучен детской душе с первых же дней жизни, если во время беременности мать читала сказки. Особенно если она читала их как себе, так и своему еще неродившемуся ребенку. Когда ребенка кладут спать, а он принимается вопить во всю глотку, прогоняя остатки сна, это говорит о том, что малыш боится оставаться один.
Родительский страх перед одиночеством передается ребенку. Малыш, который постоянно держится за материнский подол, уже требует общества. Мать боится, что ребенку страшно, и возникает заколдованный круг страхов. Мать боится, что ребенок боится, и ребенок боится, что мать боится. Какая ужасающая мешанина страхов!
Высвободите также и
желание нравиться званием хорошего родителя, который заботится о своем ребенке, заранее предусматривает все опасности, никогда не оставляет ребенка одного или на попечение второго родителя. Испуганный родитель, видящий в мире только плохое, прививает ребенку враждебное отношение к миру. Такой ребенок будет считать, что это не он сам упал на камень, а камень ударил его в лицо. Мелкие неприятности вынуждают родителей усилить меры безопасности, однако жизнь велит человеку интересоваться жизнью. Что одержит верх? Когда как. Вначале одно, потом другое.
Чем сильнее власть родительских благих желаний, тем в большей степени ребенок вырастает инфантильным, наивным, неприспособленным к жизни человеком, который перестает жить, исходя из собственных потребностей, и живет, считаясь лишь с родительскими желаниями.
Кто в мыслях либо на словах говорит: мне нужно вырастить своего ребенка человеком, тот наставляет ребенка.
Кто в мыслях либо на словах говорит: я хочу сделать из ребенка человека, тот ребенка воспитывает.