; может, поэтому и немногословны. Конечно, можно свалить на то, что живут они замкнуто и очень много времени находятся вместе, отчего и начинают понимать друг друга не с полуслова, а с полувзгляда. Но я несколько раз наблюдал прямой молчаливый диалог , после которого совершалось определенное действие. Кроме того, поражает их зрительная память и память на людей вообще. Можно сослаться на то, что в уединенных скитах редко бывают люди, но есть в этом еще что-то, на первый взгляд мистическое. Однажды я переночевал у кержаков в скиту близ деревни Зимовское и наутро ушел. Хозяев видел, может быть, всего часа полтора, не больше, и вроде бы в лицо их запомнил, но вскоре забыл. Однако не забыли меня, и когда через семь лет вновь к ним пришел, был мгновенно узнан. Причем встречали так, будто мы вчера только расстались. Тогда я и понял, что это не просто свойства памяти одиноких скитальцев; это их образ мышления. Они все эти годы не просто помнили – думали обо мне, тем самым поддерживая горение памяти . А мы разве думаем сейчас о людях, с которыми сиюминутно познакомились?Я не склонен идеализировать жизнь старообрядцев, поскольку видел и другое. Например, Христя Лыков (дальний родственник Лыковых, скит которых в буквальном смысле разорил и погубил В. Песков), эдакий хитрец и себе на уме мужичок, женился в сорок лет (ему привели молодую невесту, вроде бы с Алтая), одел жену в лохмотья, чтоб, когда ходит в старообрядческую же деревню за солью и мукой, никто не позарился. А она спрятала хорошую одежду в лесу и переодевалась, прежде чем войти в деревню, потому что совестно в рванье людям на глаза показываться. Этот же Христя, чтоб не грех было ездить на лодке с мотором, сорвал с двигателя заводскую табличку с маркой, соскоблил все надписи, а потом говорил: «Я анчихристовы-то знаки сбил!» Он, хитрец, когда начнешь с ним разговаривать, глаза закатит и валяет дурака: смеряет пальцами стопу ноги, промеряет потом свой рост и говорит: «А я как Исус Христос по размеру! У меня столько же ступней в теле!»
Конечно, цивилизация советского образца, особенно навязчивая, коснулась и кержаков. Но реакция их и тут нестандартная. Молодой старообрядец Арсеня так увлекся вероучением, что вместо женитьбы набрал книг, удалился в скит и, просидев там несколько лет в полном одиночестве, вышел к людям и сказал, что бога нет, и, мало того, принес деревянный прибор, очень похожий на логарифмическую линейку, по которой можно было считать, делить и умножать. Один старовер (не помню имени, из Пудинского сельсовета), посмотрев на настоящий трактор, скоро сделал себе свой, но только