— Ну, Сим, у тебя и терпение! — удивлялся Стасик, безуспешно пытаясь увести возлюбленную. — Сколько можно мусолить эти занудные семейные истории? Помяни мое слово, скоро дед заставит тебя слушать с ним оперы и читать его скучнейшие статьи о кино.
— Не устаю удивляться, что ты нашла в нашем Стасике! — проворчал Викентий Модестович, когда тот, с досадой махнув рукой, уже собирался отправиться в свою комнату. — Мой внук — человек темный, я бы даже сказал — агрессивно невежественный, — продолжал патриарх. — Вот сейчас… Погоди, давай зададим ему самый простой вопрос. Стасик, кто написал оперу «Хованщина»?
— Чайковский, — невозмутимо буркнул Стасик. — Кто же еще?
— Мусоргский! — тихонько поправила Серафима, словно извиняясь за невежество возлюбленного.
— Молодец! — возликовал патриарх, бывший страстным меломаном, — я не ошибся в тебе, Серафима. Хочешь, как-нибудь в дождливый денек послушаем «Травиату» с Анной Нетребко?
— Эй, дед, не отбивай мою девушку! — шутливо толкнул Стасик в плечо Викентия Модестовича. — Хорош пудрить Симке мозги!
— Я же говорил, мой внук — не шибко умен, — обиделся патриарх. — Прости его, Серафима.
— Пусть немножко поревнует, не повредит, — усмехнулась девушка. И капризным жестом отбросила золотистые волосы со лба.
Летний день не обманул ожиданий и стал достойным продолжением роскошного утра. Прозрачный воздух уплотнился, солнце принялось нещадно припекать, но в саду дышалось по-прежнему легко. Могучие лиственница и ель надежно защищали своими раскидистыми лапами уютную полянку от солнечных лучей. Обитатели большого загородного дома наконец позавтракали, окончательно проснулись и с удовольствием занялись необременительными воскресными делами. Викентий Модестович и Серафима решили, что в беседке будет слишком жарко, и расположились в креслах под деревьями. Стасик вытащил на балкон ноутбук и нырнул в беспроводной Интернет. Гарик, его бесшабашный дядюшка, принялся мастерить очередную этажерку под DVD-диски. Он давно понял: успех у женщин легче всего достигается под романтическую музыку. Марианна и Валерия, немолодые подруги патриарха, жарко споря о политике, отправились на прогулку в ближайший лесок. Домработница Олеся к полудню вспомнила, что она на службе, и занялась обедом. Ее муж, сторож Василий, стал всерьез подумывать, не отправиться ли в поселковый магазинчик за очередным саперави местного разлива. Катерина принялась стричь заросшего Тимошу, устроившись на низенькой скамейке возле крыльца. А ее мать Люся вместе с подругой детства Ангелиной плюхнулись на деревянный топчан с полной миской только что собранной малины. Они вспоминали школьные годы, хохотали, как девчонки, любовались цветами в саду и впервые за два дня никуда не спешили.