— Вы разошлись с мужем? — с сочувствием спросила Лина.
— Никогда не была замужем, — спокойно сказала женщина. — Я мать-одиночка. Это мой сознательный выбор.
Она гордо и прямо взглянула Лине в глаза. Лина узнала этот стальной взгляд — взгляд Серафимы. И поняла, что эта женщина не из тех, кто станет откровенничать с первой встречной. Так что про отца Симы она в этом доме вряд ли что-то узнает…
Поблагодарив женщину, Лина направилась к выходу. Внезапно ее взгляд упал на маленькую фотографию на тумбочке. Гостья вздрогнула. С фотографии на нее смотрел молодой и красивый Викентий Модестович.
Катерина шла по бульвару Капуцинок и ворчала про себя:
«Продлевать тур? Как бы не так! Променять родную дачу, где сейчас, похоже, происходит самое интересное, на многолюдный, суетливый, а главное, уже изрядно поднадоевший Париж! Да они меня плохо знают! Ничего — еще узнают.
Прилечу в Москву и — сразу в родные края, на природу. Поживу инкогнито у подружки в соседнем поселке. Оттуда постепенно разведаю, что и как. Пускай мама думает, что я в безопасности. Если ей так спокойнее.
Так, что там у нас сегодня по плану? Экскурсия в Нормандию. Более чем достаточно. А потом — домой! Четыре дня — вполне достаточно. Правда, с любовью, как всегда, облом. Придется придумать специально для мамы какую-нибудь романтическую историю».
И Катерина поспешила к автобусу, увозившему туристов в Нормандию.
Оказалось, что съездить из Парижа на побережье Ла-Манша дело недолгое — все равно что добраться из Москвы до дачи где-нибудь под Волоколамском. Гидом оказался франтоватый француз, одетый во все черное, с гладко выбритым породистым черепом. Француза звали Морис. Он старался рассказать русским туристам как можно больше о своей стране. Правда, точка зрения на французскую историю и экономику у него была, мягко говоря, своеобразная. Все исторические эпизоды в изложении месье сводились к одному: француженки — самые коварные и хитрые существа на свете. Женщины слушали гида с интересом, словно он пересказывал длиннющий сериал, а мужчины потихоньку начали роптать. Мол, не затем они уплатили неслабые денежки за экскурсию, чтобы им втюхивали три часа про личную жизнь этого типа. Однако Морис не сдавался. Видно, здорово накипело. В рамках рассказа о судебной системе Франции он поведал, что оставленных мужей здесь обирают до нитки. Вот и коварная жена Мориса выпихнула его на парижские бульвары чуть ли не в исподнем. Даже постельное белье и посуду не позволила забрать… На этом его личная история не закончилась. Рассказывая про Ла-Манш, к берегам которого они неотвратимо направлялись, Морис плавно перешел к английским мореплавателям. И тут — вновь виртуозно свернул на свою бывшую жену. Оказалось, коварная мадам привезла себе из-за моря смазливого филиппинского юношу. Поначалу робкий и тихий, словно олененок, заморский бойфренд быстро освоился в доме Мориса, а там и на свою благодетельницу начал потихоньку покрикивать. Причем мадам, жестокая и требовательная к своему благоверному, то бишь Морису, теперь прислуживала юго-восточному гастарбайтеру, словно рабыня султану. Видно, в искусстве любви у парня были такие исключительные способности, что ему не требовалось, как Морису, получать два высших образования, дабы угодить женщине. Вскоре шоколадного мачо выперли из официантов за патологическую лень. Тогда тот потребовал у оторопевшего Мориса, чтобы бывший муж его любовницы выплачивал ему алименты. Иначе, мол, это будет попахивать неполиткорректной эксплуатацией человека с другим цветом кожи. Ну, тут терпению Мориса пришел конец, и месье, утратив всякую политкорректность, от души заехал сопернику по смазливой физиономии. Удовольствие, которое он от этого получил, с лихвой окупило и солидный штраф, который потом пришлось заплатить, и скандал с бывшей супругой.