– Вы лжете, – сказал он. – Неужели вы станете отрицать, что не чувствуете страха?
Хрипота в голосе исчезла, а вместо нее появилась какая-то тихая дразнящая уверенность.
Шей потеряла дар речи, когда он выразил словами то, что она пыталась скрыть. Она знал а, как защищаться. Мысленно все время отвергала те минуты взаимного притяжения, отказываясь думать о нем как о чувственном влечении. Она решила сама атаковать.
– Вы во второй раз обвиняете меня во лжи. Судите по себе?
Его взгляд, казалось, пронзил ее насквозь.
– Лучше скажем – у меня было предостаточно возможности общаться с Рэндаллами, которые лгут.
Опять все вернулось к тому человеку, которого она считала своим отцом. Она с трудом выпрямилась:
– Вы всегда обвиняете других в том, что совершили сами.
– Вы меняете тему разговора. Мы говорим о том, что вы не хотите признаться в минутном, скажем, интересе ко мне.
Он без всякой жалости вынуждал ее выставить свои чувства напоказ и тем самым унизить себя.
– Точно такой же интерес у меня вызвал бы любой болтун.
– Болтуны обладают неким очарованием, мисс Рэндалл.
– Они отвратительны.
Тайлер приподнял брови:
– И опасны. Помните об этом.
Он повернулся, словно устал от разговора.
– Пойду чистить рыбу, – сказал Рейф. – Можете выйти, если желаете. – Не дожидаясь ответа, он оставил хижину.
Шей так и не поняла, что ей больше ненавистно – его внимание или безразличие. Но ей очень хотелось покинуть эту комнату, оказаться под лучами солнечного света, а еще ей необходимо было позаботиться о своих личных нуждах.
Шей быстро заплела косу, на конце которой повязала голубую ленточку, вынутую из саквояжа. Она надеялась, что он не подумает, будто она прихорашивается ради него. Волосы у нее очень тонкие, и если их не связать, то они разлетаются во все стороны.
Шей с тоской посмотрела на чистое платье, но решила отказаться от него. В рубашке и бриджах ей было спокойнее. А если подвернется шанс убежать…
После сегодняшнего разговора она чувствовала необходимость побега острее, чем прежде.
* * *
Рейф сел на пенек, вынул из ножен на поясе нож и принялся потрошить рыбу, стараясь утихомирить ненужные мысли.
Он знал, что совершил ошибку. Не следовало пускаться в разговор с пленницей, особенно признавать, что между ними существует странное притяжение. Он сам не понимал, зачем затеял с ней дуэль. Нужно было просто не обращать на нее внимания, притвориться, что она не существует.
Но когда он вошел в хижину и увидел, как она расчесывает волосы, то на несколько секунд забыл об одиночестве и душевной пустоте. Волосы, на которые падал свет от свечи, смешанный с солнечным лучом, искрились золотом и струились шелковыми прядями по плечам и спине. Выглядела она очень соблазнительно. И он с болью почувствовал нежность, на которую, как думал, был давно не способен.