— Был. Сняли.
— За что, если можно узнать?
— Плохой сон увидел, за плохой сон сняли.
— А все-таки?
— Это неинтересно! — Григол не захотел отвечать.
«Странно, — подумал про себя Игнат Александрович. — Все равно узнаю, надо узнать!»
— А в председателях вы давно?
— Больше десяти лет.
— Вот, вот, расскажите о колхозной жизни, — подхватил Юрий Семенович. — Игнату это нужно.
— Разная колхозная жизнь. Что вам рассказать про колхозную жизнь?
— Довольны вы своим колхозом? — спросил Игнат Александрович.
— Я недоволен собой.
— Ну, ну?
Григол посмотрел на Юрия Семеновича.
— Вы же интересно рассказывали про колхоз, — ответил на его взгляд Юрий Семенович. — Игнату расскажите!
— Я рассказывал про первый колхоз… Дело это старое… — неохотно протянул Григол. — Приезжайте, посмотрите на колхозную жизнь сами.
«До чего осторожен!» — подумал про него Игнат Александрович, но все-таки решился задать еще один вопрос:
— Вы работали уже в двух колхозах?
— В трех работал. С первого колхоза меня сняли. Колхозники сняли. Сами! Я их давил, они перестали работать…
Сказав это, Григол замолчал, и, сколь ни любопытно было начало разговора, Игнат Александрович почувствовал, что настаивать на его продолжении он не может, неудобно было. Но Григол сам добавил еще несколько слов:
— На секретаря давили сверху, секретарь давил на председателей. А я — учитель, я не умел давить, но, разозлившись, тоже стал командовать, и люди меня невзлюбили…
Разговор прервали женщины. Они вошли в кабинет как заговорщицы, довольные проделанной работой, и пригласили гостей в столовую.
— Очень кстати! — обрадовался Юрий Семенович. — А то у нас тут без бутылки… без бочонка! — поправился он, — языки к нёбу прирастают.
Ольга Сергеевна, увидев дым, со страхом взглянула на мужа, но тут же успокоилась.
Маджари не отличалось хорошим цветом — мутноватое, оно не золотилось, не искрилось в бокалах, но вкус имело отличный.
Вместо первого тоста Юрий Семенович прочитал письмо своего тбилисского друга:
— «…Счастья на земле все еще не хватает людям. Пора кончать с этим дефицитом. Пусть дружба хороших людей поможет нам. Реки сливаются в море, люди объединяются в дружбе. За дружбу правильных людей, за торжество правды!..»
— Я не вижу оснований возражать против такого тоста, — сказал Григол.
Выпив свой бокал, он снова закурил. А Юрий Семенович наклонился к Игнату Александровичу и, показывая глазами на табачный дым, спросил полушепотом:
— Ну как? Терпишь?
— Совершенно спокоен, — ответил тот.
— А работается без курения?
— Да ведь как сказать…
— Что — как сказать? Ты смотри на меня! Здоров и работаю как вол, служу. И вот результаты: квартиру дали! Это же не кооперативная…