Джек откупорил бутылку и по комнате поплыли сивушные ароматы ядреного первача.
– Сам гнал? – хмыкнул Черныш.
– Ага, – гордо ответил парень. – Специально для этой встречи. Вам, пиратам, без него никак. Я точно знаю.
– Н-да-с… маразм крепчал, чего же боле, что я могу еще сказать, – глубокомысленно изрек Петр. – Я, значит, пират?
– Ну да. Я на пирата аппаратуру настраивал. Правда, она экспериментальная, папа ее только после отпуска собрался испытывать, но ведь получилось! Кстати, пора нам ближе познакомиться. Мое имя ты уже знаешь. А тебя как зовут?
– Петр Алексеевич Черныш, – представился артист.
– Петр Черный… – пробормотал юноша, задумчиво пожевал губами, затем восторженно ухнул и засиял: – Питер Блад! Вот здорово-о-о…
– У тебя плохо с английским. Blood – означает кровь, а не черный. Но насчет Питера Блада ты недалек от истины.
– Так я все-таки не промахнулся? Ты пират?
– Ну, можно сказать и так, – усмехнулся Петр. – Я всегда считал, что эта роль мне к лицу.
– Ай да я! – восторженно подпрыгнул юноша.
Черныш только крякнул, неопределенно покачав головой.
– И зачем тебе потребовался пират?
– Чтоб научил меня космические корабли на абордаж брать!
– Так тебе нужен космический пират?
– А что, есть и другие? – выпучил глаза Джим.
– Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. С тобой все ясно. Ладно. Подойдем к этому делу с другой стороны. Какой сейчас год?
– Двести тридцать второй.
– До или после нашей эры? Только не вздумай мне сказать, что я оказался в прошлом!
– Не, ты в будущем. А насчет этих самых эр я ничего не знаю. Еще во время Первой Галактической войны сонарианцы уничтожили все наши информационные хранилища и базы. А после Второй последнее добили, но мы им тоже дали! Все звездные системы в радиусе двадцати световых лет от Земли отвоевали.
– А все знания о прошлом накрылись медным тазом? – недоверчиво спросил Черныш.
– Ага. Почти все. Какие-то обрывки и ошметки по устным преданиям собирали. Такая каша получилась. Версий тьма. Вот теперь решили восстанавливать с помощью новых технологий. Мой папа Институт Времени возглавляет. Между прочим, ты в лаборатории об стену его агрегат разнес.
– Прелестно. Это многое объясняет… – пробормотал Петр. – Так какой сейчас год?
– Двести тридцать второй со дня образования КОФЕ.
– У вас тут очень любят кофе? – хмыкнул Черныш.
– Не все, – тяжко вздохнул Джим. – Я себя чувствую в ней, как в клетке.
– В ней? – насторожился Петр.
– В Коммунистической Федерации.
– Та-а-ак… Знаешь что, мальчик…
– Я не мальчик, – надулся Джек, – мне уже девятнадцать. Я просто моложаво выгляжу.