— Никак, это Николас Латимер, мой единственный и неповторимый Никки?
Он быстро обернулся и увидел перед собой смеющееся лицо Эстел Морган. Соскользнув с высокого табурета, Ник пожал протянутую ему руку и, наклонившись, поцеловал Эстел в подставленную ею ему щеку.
— Привет, Эстел, — дружелюбно поздоровался с нею Ник. — Как поживаешь? Куда ты запропастилась?
— Живу ужасно. Ношусь по своему обыкновению туда-сюда в надежде подцепить что-нибудь интересное на кончик своего старого пера, — ответила Эстел, глядя на него со своим обычным обожанием, ничуть не ослабевшим за прошедшие годы. — А ты превосходно выглядишь, такой же красивый и очаровательный, как прежде, мой дорогой Никки.
— Сколько лет мы не виделись? — усмехнулся Ник. — Года два?
— Ты прав, мы не встречались с тех пор, как я брала у тебя интервью для «Сегодня». Я по-прежнему работаю в этом журнале. От твоей последней книги я в восторге и знаю, что сейчас ты где-то посередине работы над следующей.
— Так точно. Тяну свою лямку. Послушай, Эстел, могу я предложить тебе выпить со мной?
— Нет, благодарю, я подошла всего на минутку поболтать. Мы ужинаем вон там с приятелями.
Она кивнула в сторону столика прямо перед баром. Ник взглянул туда и заметил несколько знакомых лиц, чьих имен он не помнил: одного известного актера, французского режиссера, чьи фильмы вызывали споры в обществе, и бродвейского литературного агента, с которым был близко знаком. Ник поклоном приветствовал его и снова повернулся к Эстел.
— Жаль. Может быть, по одной?
— Нет, спасибо.
Эстел придвинулась к нему и робко коснулась его руки.
— Удивительно, что я случайно столкнулась с тобой здесь, когда целый день безуспешно пыталась до тебя дозвониться.
Ник навострил уши и бросил на нее проницательный взгляд.
— Так это ты названивала мне домой? — спросил он, сообразив, что, по-видимому, Эстел была причиной его сегодняшней ссоры с Карлоттой.
— Да, я, несколько раз.
— Тебе следовало назвать себя, — укорил ее Ник, стараясь говорить безразличным тоном, но в глубине души готовый придушить Эстел за неприятности, которые она сегодня ему доставила.
— Я целый день носилась по городу и звонила тебе из автоматов. Поэтому не было смысла называться, поскольку ты все равно не смог бы связаться со мной, — пояснила Эстел.
— Понятно. Ты хотела сообщить мне нечто важное? — с любопытством спросил Ник, придавая своему лицу насмешливое выражение.
— Что-то вроде того. У меня к тебе поручение от… старого друга.
— И кто же он?
— Катарин.
Это имя на какое-то время лишило Ника дара речи. Он почувствовал, что тело его окаменело. Эстел неотрывно сверлила его своими маленькими блестящими, как две бусины, глазками. Единственное, что он сумел, так только повторить: