Джейк покачал головой и сухо закончил свою речь:
— Не удивительно, что у нее появилось немало завистников. Во многих парах глаз, устремленных на Катарин в течение этих двенадцати недель съемок, я заметил нехороший блеск.
Ника немного удивила такая откровенность Джейка. Он никогда не сомневался в уме Катарин. Более того, ему стало сейчас ясно, что он даже недооценивал ее способности. Ник сразу и целиком поверил словам Джейка, поскольку всегда доверял этому человеку. Джейк не умел лгать и не любил преувеличивать.
— Думаю, что она открылась мне только с одной стороны, но люди редко бывают одномерными, — наконец сказал он. — В последние месяцы у тебя было гораздо больше возможностей понаблюдать за ней и поэтому ты наверняка лучше в ней разобрался. Во время работы человек раскрывается наиболее полно, — краем рта усмехнулся он, — не так ли?
Полагая, что нет смысла дожидаться ответа на столь риторический вопрос, Ник продолжил:
— Нет ничего удивительного, что ей многие завидуют. Катарин обречена на то, чтобы ей завидовали. Надо честно признать, что Катарин слишком одарена от природы, чтобы коллеги относились к ней беспристрастно. В жизни у нее будет немало врагов, и в этом есть определенная несправедливость. Она в конце концов не виновата, что природа так щедра к ней — превосходные внешние данные, неоспоримый талант.
Джейк угостил Ника сигаретой, закурил сам и с глухим смешком произнес:
— А кто осмелится утверждать, что есть справедливость и беспристрастность в этом проклятом мире, Николас? Катарин хочет стать звездой и стремится к этому, а успех и слава не достаются даром. Стремись взять от жизни все, что сумеешь, но будь готов к тому, что в один прекрасный день Бог призовет тебя к ответу за все. Катарин ухватит свой кусок пирога и, как многие до и после нее, должна будет проглотить его, каким бы он горьким ни был. Понадеемся на то, что в будущем ей придется столкнуться только с завистью и недружелюбием коллег. Но должен тебе сказать, она обещает стать самой яркой звездой из тех, кого мы до сих пор видели. Это — несомненно.
— Я знаю, Джейк.
На узком худощавом лице продюсера застыло созерцательное выражение.
— Может показаться странным, — сказал он, — но я уверен, что Катарин обречена стать большим человеком в мире кино, хочет того она сама или нет. Это — как стихия: раз она появилась, то, значит, быть ей звездой. Ничто не в состоянии остановить ее. Катарин сможет избежать своей звездной участи только при одном условии: если уйдет из кино и запрет себя в монастырь. Такова ее судьба.