— Боюсь, ты разминулась с Освальдом, — холодно сообщила ей Белинда. — Его пригласили к телефону.
Но девушка покачала головой.
— Он думал, что будет лучше, если мы поговорим наедине, без него. Можно мне присесть? — Видя, что Белинда не отвечает, Саманта опустилась на свободный стул и быстро заговорила с выражением невыносимой грусти на лице: — Белинда, выслушай меня, пожалуйста. Я знаю, тебе не понравится то, что я скажу, но…
— Ты не должна ничего объяснять. Я и так все уже знаю.
— Знаешь? Но Джон уверял, что ты не в курсе, что ему удалось скрыть это от тебя. Слава Богу, чертовы газетчики так увлеклись намеками на мистера Фергюссона, что не раскопали…
— Что не раскопали? — перебила ее Белинда.
— Ну, то… что Джон был наркоманом.
Ей показалось, будто лошадь ударила ее копытом. Она побледнела, покраснела, потом снова побледнела и, запинаясь, сказала:
— Я… я не верю тебе. Ты лжешь…
— Увы, Белинда. Да и зачем мне врать? Это чуть не разбило мне жизнь. И погубило его. Началось все почти невинно. Он познакомился в баре с парнем, который, как и Джон, увлекался бейсболом. И тот как-то подсунул ему сигарету с марихуаной. Потом еще и еще. Парень оказался распространителем и втягивал его все глубже и глубже, предлагая все новые и новые препараты, пока Джон не попробовал ЛСД. Знаешь, когда я нашла его первый раз без сознания, то пришла в ужас и хотела вызвать «скорую», но он очнулся и уговорил меня не делать этого.
В ответ на мои просьбы Джон каждый раз клялся покончить с наркотиками и держался какое-то время, но потом все-таки срывался. Я умоляла его обратиться за помощью, но он стыдился того, что не может справиться с этим самостоятельно. Так все и тянулось до того утра, когда я вошла в ванную и увидела его в таком состоянии, что он не мог даже шевельнуться, не то что идти на работу. Тогда я заявила, что не в силах больше смотреть, как он губит себя, и вернула ему кольцо…
Белинда, затаив дыхание от ужаса, слушала Саманту и понимала, что все это скорее всего правда. Страшная правда.
— А вечером меня попросили подменить миссис Леннард, — продолжила меж тем девушка. — Мы с мистером Фергюссоном долго работали, а когда я спустилась вниз, то обнаружила, что на улице льет как из ведра. Он спустился следом и увидел, что я пережидаю дождь, потому что зонта у меня не было. С утра солнце сияло. Тогда он предложил меня подвезти, и в такси я «сломалась»: расплакалась как дура и все ему выложила. А он отвез меня в отель и накормил.
И хотя он, похоже, чувствовал себя немного неловко, оказавшись рядом с истеричной служащей, но проявил массу терпения и такта. А когда пришла пора идти домой, я не смогла… Как только вспомнила Джонни с белым словно полотно лицом, лежащего на полу в ванной, так снова разрыдалась. Тогда мистер Фергюссон снял номер и сказал, чтобы я как следует выспалась. А утром позвонил и спросил, как я себя чувствую, накормил завтраком и на такси отправил домой. Когда я приехала, Джон ждал меня, вне себя от ярости. Я рассказала ему все, что было, но он не поверил. Заявил, что теперь понимает, почему я вернула кольцо. Я посоветовала ему не быть смешным, попыталась убедить его, что все было совершенно невинно…