— Послушайте, как там вас! Тамара? Вы почему так со мной разговариваете? И почему смотрите как на воровку? Нравится вам это или не нравится, но тетя Тая — моя тетка. Родная. И теперь в этой квартире живу я.
Рита решительно схватила чемодан и потащила его к двери. Потом вспомнила и опять повернулась к Тамарочке, которая продолжала наблюдать за ее передвижениями.
— Скажите, сколько я должна вам за хлопоты с кремацией? И отдайте мне ключи от квартиры!
— За хлопоты с тебя ничего не возьму, мы с Таисией Спиридоновной дружили. А ключи сейчас принесу.
Тамарочка повернулась и скрылась за своей дверью. Через пару минут, когда Рита уже втащила в квартиру второй чемодан и сняла пуховик, соседка позвонила и протянула через порог связку из двух ключей:
— Вот, держи. Вторая связка у участкового. Я позвоню ему, скажу, что у Таисьи родственница объявилась. Пусть придет принесет. Заодно познакомится и вообще… документы проверит.
Рита устало кивнула, притворила дверь и прошла в квартиру как была, в обуви. Все равно полы мыть. Светлый паркет был испятнан чьими-то следами. Да, изрядно тут побегало народу с момента смерти тети Таи.
* * *
— Ритка, ты не представляешь, как я рада видеть тебя вживую, а не читать твои письма в этом дурацком «мыле»! Слушай, так быстро тебя нашла, сама не ожидала! Совсем рядом с метро живешь! И Кремль, можно сказать, из окна видно. Слышно, как куранты бьют?
— Иногда слышно!
Женька была прежней: шумной, яркой, веселой. Давняя ее задушевная и, пожалуй, единственная подруга. Позвонила два часа назад на мобильный: «Ритка, я в Москве, как тебя найти?» — и теперь носится по квартире живым смерчем. Прошло больше года с тех пор, как они с Женькой виделись. Но ощущения разлуки не было — подруги активно общались через электронную почту и знали друг про друга все-все-все.
— Ну Ритка, ну молодец! Ну ты устроилась! — резюмировала Женька, обегав все сто двадцать метров ее квартиры. Везде любопытный нос сунула: и в ванную с огромным окном, и в кладовку размером с приличную комнату, и на антресоли, где пылилось теткино барахло, — у Риты за неделю никак руки не дошли разобрать. И не поленилась же, егоза, стремянку ставить, под трехметровый потолок лезть! Наконец, Женька осела на кухне у круглого стола под белой кистястой скатертью (а на кухне-то скатерку и занавесочки надо бы поменять!) и потребовала «чаю и зрелищ»:
— Давай, Ритка, рассказывай с самого начала, как ты москвичкой стала!
— Жень, ну, я же писала тебе. — Рита аккуратно нарезала маковый рулет, поставила его на стол и прикинула, чего еще им для полного счастья не хватает. Чернослив, курага, Женькина коробка конфет и ее же бутылка сухого красного, сервелат на тонкой тети-Таиной тарелочке. Сырку еще подрежет, и можно разминаться, пока курица в духовке дозревает.