Поглядев на второго, я подумал, что как-то забыл, что нахожусь в Татарии. Второй был татарином примерно тех же лет, что и возница. Одет похоже, только вместо кепки тюбетейка.
- Разрешите представиться. Виталий Мишин, из Грозного.
- Понятно. То-то я смотрю, у тебя загар нездешний. Меня Николаем Филипповичем зовут. Романовы мы. А это Ринат Ильич Гатауллин, - наблюдая, как я, отодвинув сено, положил корзину, представился возница.
- Приятно познакомиться.
- Куда путь держишь? - спросил Николай Филиппович, как только я устроился на заду телеги.
- В Казань.
- Добре, мы туда же направляемся.
- Это хорошо, а то ноги в кровь сбил, - довольно улыбнулся я и, подтянув ноги, стал массировать подошву, осторожно касаясь ссадин.
- Отчего так?
- А, - махнул я рукой, как будто дело плевое. - Подошва у сапога оторвалась, вот и выкинул. Думал, прикуплю в ближайшей деревне, да вот не получилось. Ничего, в Казани обуюсь, там куплю. Просто не рассчитывал, что так быстро ноги собью. Хотел на пароходе доплыть. Но вот не успел.
- Городской... - не то ругнулся, не то констатировал факт возница.
- А шляпа? - спросил татарин, на русском он говорил чисто.
- Да ее еще три дня назад ветром на пароме сдуло. Ничего, до Казани доберусь, там все и прикуплю. Кстати, долго до нее?
- Вечером будем, - спокойно ответил возница.
- Может, я тогда посплю, а то глаза слипаются?
- Да спи, ты нам не мешаешь.
Уснуть мне не помешал ни тихий разговор попутчиков (судя по нему, они ехали на базар закупаться для дома и семьи), ни скрип телеги и топот лошади.
- Виталий, просыпайся, обедать будем, - потрепал меня за плечо Николай Филиппович.
- Ага, - широко зевнув и потерев лицо, я сел и осмотрелся.
Стояли мы в открытом поле у дороги. Вокруг были бескрайние поля, чуть в стороне виднелись какие-то постройки, видимо, деревня, а правее нашего маршрута отчетливо были видны воды реки.
Мои попутчики к этому времени успели расстелить на краю телеги кусок брезента и начали выкладывать снедь. Еще раз зевнув, прогоняя остатки сна, я подтянул корзину и выложил все, что у меня было, кроме куска сала, который грыз - не надо им было видеть следы зубов. Это могло вызвать подозрения.
Взяв у Рината Ильича нож, я быстро нашинковал ломтиками сало, остатки немного подсохшего хлеба и луковицу.
По сравнению со мной у деревенских стол был побогаче. Вареное мясо, свежий хлеб, вареные яйца, пирожки с мясом и картошкой, луковицы и кефир в кувшинах.
Присоединившись к пиршеству, я довольно быстро поел, можно сказать, наелся. Убрав остатки еды обратно, мы подложили путь, а я опять благополучно уснул, отсыпаясь.