Лекси закрыла глаза, тихо всхлипывая. Заиграла музыка, но это была не та музыка. Мии ни за что не понравились бы заунывные торжественные аккорды. И почему-то от этого сознания становилось особенно больно. Тот, кто подбирал мелодию, не подумал о Мии. Здесь бы подошла какая-нибудь песня из диснеевского мультфильма, которая заставила бы Мию вскочить и начать подпевать, используя щетку для волос в качестве микрофона…
«Спой со мной, Лекстер. Мы могли бы создать ансамбль…» И Зак, смеясь, говорит: «Хватит, Миа, а то собаки уже завыли…»
Лекси хотела зажать ладонями уши, но слова шли изнутри, воспоминания неумолимо возникали одно за другим.
— Пора идти, — ласково сказала Аманда.
Лекси открыла глаза.
— Спасибо, что позволила посидеть рядом.
— Придешь на выпускной?
Лекси пожала плечами. Неужели прошло всего шесть дней с тех пор, как они с Мией и Заком репетировали в спортивном зале церемонию выпуска?
— Не знаю.
Люди двигались по проходу к двойным дверям. Лекси чувствовала на себе их пронзительные взгляды. Мимо проплывали хмурые лица. Родители смотрели осуждающе, ребята — печально, с сочувствием.
Под конец она увидела семью. Фарадеи сидели в первом ряду, тихие, застывшие, во всем черном. Проходя мимо, люди выражали им свои соболезнования.
Лекси подошла к ним, не в силах себя сдержать. Она двигалась против потока; скорбящие сердито смотрели на нее, расступаясь в стороны.
В первом ряду Фарадеи поднялись, как один, и отвернулись.
Ни Джуд, ни Зак ее не признали. Они просто смотрели не мигая невидящим взглядом, и по их лицам струились слезы.
Лекси сто раз репетировала, что им скажет, но теперь, перед лицом огромной потери и своей вины, она даже рта не могла раскрыть. Все трое отвернулись от нее и направились к боковому выходу.
К Лекси подошла Ева, и она повисла на тете, отдавая все силы, которые ей понадобились, чтобы сюда прийти.
— А вот его никто не осуждает, — с горечью заметила Ева. — Это несправедливо.
— Не он сидел за рулем.
— А ведь должен был, — сказала Ева. — Какой толк пообещать и не выполнить? Он тоже виноват.
Лекси помнила, как Зак посмотрел на нее в больнице; зеленые глаза, которые она так любила, потемнели не только от горя, но и еще от чего-то, еще более страшного. Она прочла в его взгляде и признание вины, такое же мучительное, как ее собственное.
— Он винит себя.
— Этого недостаточно, — твердо заявила Ева. — Пошли.
Она взяла Лекси за руку и вывела из церкви. Лекси слышала, как люди перешептываются, обвиняя ее. Будь она меньше виновна, она бы согласилась с Евой, быть может, даже рассердилась на Зака, но никто так не обвинял ее, как она себя. И добавить тут нечего. Зак не сумел выполнить обещание. Она же сама приняла роковое решение. Чувство вины и раскаяния переполняли ее душу, так что места для гнева не осталось. Зак напился до потери пульса, проступок Лекси же был гораздо серьезнее.